— Он называл тебя «мистер Боханнон».
Бо разочарованно хмыкнула.
— Проклятие! Держу пари, это какой-нибудь торговец. Мог бы по крайней мере сначала выяснить, что Боханнон — женщина, хотя и ростом метр восемьдесят.
Ухмылка Донны не добавила ей удовольствия.
Митч безостановочно вышагивал вдоль боковых линий с новой видеокамерой, стараясь запечатлеть каждую минуту, когда Мики выходил на поле. По его мнению, таких минут было слишком мало. Однако впереди еще второй период и вся вторая половина матча, и Митч напоминал себе, что игроки, выполняющие удары по воротам, проводят на поле меньше времени, чем куортербеки.
Очень разочарованный тем, что Мики совсем недолго находился на поле, Митч одновременно был рад этому. С тех пор как Мики подрос, приступы астмы у него случались все реже, но чрезмерный стресс мог спровоцировать приступ.
Нападающий соперников налетел на куортербека — последовал глухой звук падающих тел, и сердце у Митча подпрыгнуло. А если бы Мики оказался под грудой игроков? Что он, Митч, стал бы делать? Стоять и молча смотреть? Митч мрачно усмехнулся. Ему было бы чертовски трудно, но он бы выдержал — ради Мики. Сам Митч в его возрасте не раз получал травмы, и отец на глазах у его друзей никогда не обращался с ним как с малым ребенком.
Митч вдохнул пахнущий попкорном воздух и посмотрел туда, где находились болельщики, вскочившие с мест, когда судья подошел проверить, все ли в порядке с игроком, оказавшимся под грудой тел. «Какая из этих розовощеких девочек подружка Мики?» — гадал Митч.
Ожидая возобновления игры, он осмотрелся. Телевизионщиков не было видно. И никого, кто походил бы на Сида Боханнона.
Митч не мог отделаться от мысли, что он знает этого Сида. Фамилия как будто знакомая, но он не мог приставить к ней лицо. Когда Митч учился в школе, там было несколько мальчиков с такой фамилией. Может, Сид один из них?
Судья засвистел, возвещая возобновление игры. Установил мяч, и игроки выстроились в линию, готовые ринуться в схватку. На этом этапе Мики не был нужен, он с другими незанятыми игроками сидел на скамейке у боковой линии.
Мики, должно быть, увидел его, потому что махал рукой и улыбался. Ободряя сына, Митч поднял вверх большой палец и, в замешательстве от перехлестывающих через край эмоций, приставил видоискатель к глазу, который жгли непривычные слезы. Ни один мальчишка не захотел бы видеть, как плачет его отец, — только не на глазах у сверстников — даже если это слезы гордости.
Ситуация начала забавлять Митча. Он служит в одном из самых элитных подразделений военно-воздушных сил, участвовал в операциях в Панаме и Сомали и никогда не терял хладнокровия. А тут его размазал мальчишка, во рту которого ортодонтические скобы, а нос в веснушках. Что подумали бы о нем ребята из его команды? Хорошо, никого из них здесь нет, никто не узнает, как он расклеился.