Рыба оказалась на редкость вкусной, к тому же, без костей, лишь плоский хрящик разъединяет её на две части. Даже не могу её ни с чем сравнить, вроде рыба, но мясо как от нежной индейки, привкус тигровых креветок и ещё нечто незнакомое, оно будоражит кровь и заставляет её пульсировать ещё быстрее, а кожа на лице приятно пощипывает и краснеет, возникает нечто похожее на эйфорию. Чтобы закрепить незабываемые ощущения, тянусь за следующим кусочком.
Семён ухмыляется в массивные дуги бровей, он чётко отследил моё состояние по поводу этого блюда, невозмутимо произносит: - Соофу, из семейства хордовых, эта рыба считается деликатесом ... как в Японии фугу. Если неаккуратно вытащить тот мешочек, - он указывает на оранжевый отросток, прикопанный в водоросли, - яд мгновенно пропитывает все ткани рыбы и человек сгорает за считанные секунды, а так, есть можно и даже приятно, но много употреблять не советую, это блюдо требует нормы.
Я едва не подавился, аппетит мгновенно пропадает, с укором смотрю на друга, он смеётся: - Никита Васильевич, прежде не замечал, что вы так привередливы к еде.
- Да ну тебя! - в сердцах восклицаю я.
- Но ведь понравилось! - смеётся Семён.
- Невероятная гадость! - я старательно протираю рот куском водорослей.
- Жаль, хотел порадовать.
- Отравитель, - больше для порядка бурчу я.
Молча отведав стряпню Семёна, Зирд вновь как обычно насупился как недовольный ворон, сурово посматривает по сторонам, такое ощущение, сейчас над его головой сверкнёт молния.
Семён некоторое время прохаживается у кромки воды, морщит в раздумье лоб, вздёргивает в удивлении брови: - Места мне до боли знакомые, - он окидывает пространство взглядом. - Но здесь был город. Я вижу развалины! Надо сходить.
- Не советую, - встрепенулся Зирд, - тут всё пропитано чужой магией.
- Мы сходим, - мягко говорю я.
- Идите вдвоём, - нехотя соглашается он.
- И я с ними, - высокомерно вздёргивает носик Грайя.
- Не могу возражать жрице Огня, - как жаба надулся Зирд.
Маги сбиваются в кучу, стремятся поставить защиту, но у них, ничего не получается, что-то вспыхивает и с противным шипением гаснет. Семён оглядывается, снисходительно улыбается и говорит нам: - Коргов боятся, зря, они на суше очень медлительные. Пойдёмте с нами! - кричит он.
- Нет, нет! Мы в вагон залезем! Долго не задерживайтесь! - Зирд пристально смотрит на нас, весь облик выражает беспокойство. С удивлением догадываюсь, он сильно переживает за нас, но пытается скрыть это чувство.
Железная дорога осталась сбоку. В нагромождениях обломков, едва угадываются, некогда стоящие здесь жилища или храмы. Каменные блоки округлились от времени и обросли разноцветными натёчностями. Если бы Семён не сказал о развалинах, может, мы и не поняли, что в этом хаосе просматривается нечто рукотворное, но он ведёт уверенно, весь облик выражает нетерпение, в глазах разливается серебряное сияние.