Внезапно разгорается на груди медальон, он вновь обретает силу. Я с наслаждением ощупываю алмазные камушки, радуги вспыхивают над головой. Зирд щёлкает пальцами, зарево из огня полыхает и устойчиво зависает над нами. Счастливая улыбка мелькает на лице, он тоже обретает прежнюю магию.
Со стороны побережья, где виднеются причудливые скалы, опутанные густой растительностью, как лавина срывается искрящееся облачко и вот, над нашими головами, словно стая голодных котов, мурлыкают прелестные создания. Я узнаю в них тех чудесных дракончиков. На плечо пикирует старый знакомый, я едва удержался на ногах от его натиска, он ощутимо подрос. Требовательно смотрит в глаза, осторожно хватает меня за нос, у меня холодок пробегает в груди, я ощутил какие у него острые зубы. Затем, обиженно рыкает, как матёрая рысь, упустившая прыткую мышь. С опаской и удовольствием его глажу, дракончик отстраняется, раздражённо шипит, плюётся огнём, обжигает щёку, я не пойму, чем он так рассержен.
- Вкусненького хочет, - улыбается Семён.
Суетливо достаю из сумки шматок сушеного мяса. Дракончик выхватывает его из рук и взмывает воздух, пытаясь вырвать лакомый кусок из зубов, за ним ринулась вся стая, но он шустрее всех, первым долетел до зарослей и, как его не было.
- Они ещё малыши, вырастут, будут защищать Город с воздуха, - говорит Семён. - Это не летающие динозавры, а самые настоящие драконы, это совершенно другой уровень. Ох, нелегко мне с ними будет, - вздыхает он. - Их ум отличается от нашего разума и магией они владеют необычной, но они наши союзники.
- И большими они становятся? - с опаской спрашиваю я, запахло старыми легендами и сказками.
- Как в легендах и даже вырастают больше, - ловит мою мысль Семён. - А этот, бронзовый, к тебе привязался. Придётся жизнь связать с ним, он найдёт тебя везде и даже на поверхности, можешь не сомневаться. Но будь с ним вежлив, они весьма ранимые существа.
Мы покидаем океан Кааз. Некоторое время вагонетка несётся вдоль побережья, я наблюдаю за несущихся по волнам коргов, они провожают нас. Издали их можно принять за дельфинов. Затем вагонетка ныряет в тоннель и вновь знакомый перестук колёс, и запах окалины.
Семён, как обычно сидит рядом со мной, топор зажат между ног, он задумчив и ничего не говорит, глаза светятся благородным серебром, и я молчу, оба переживаем происшедшие события. Грайя указывает путь, сейчас она хорошо видит маяки, даже я стал их различать.
На этот раз, поездка доставляет полное удовольствие, я уверен, всякие каверзны, остались позади. Расслабился, тяжёлый меч скинул с плеча, с лука снял тетиву, пусть отдохнёт, как и я. Иной раз закрываю глаза, погружаюсь в сон, но в голове сразу возникает призрачное сияние, исходящее от золотых пластин. Человеческому сознанию трудно переварить видения таких огромных богатств, причём сокровищ не в золоте, а в том, что заключено в них. Завидую и жалею друга, он прикоснётся к таким знаниям, что вообразить невозможно. В то же время, он взвалил на себя небывалый груз, вряд ли он будет себе принадлежать, но ему выпала такая доля.