Сильный удар по моей умной голове отрезвляет и заставляет "шарики" занять правильное место. Мысли принимают нужное направление и, с помощью "роликов", плавно поехали.
Вездеход резко тормозит. С беспокойством кручу шеей в разные стороны, вокруг реальный мир. Грайя напугана, в руках автомат, Семён протискивается к ней, зачем-то поднимает топор, Игорь и Светлана Аскольдовна присмирели, уже не смеются, смотрю вперёд - дорогу преграждает скрученная, изломанная, стальная решётка, а сбоку ход в черноту.
- Людоеды смогли её сломать, - я не спрашиваю, утверждаю.
- Ага. И проехать дальше не получится, всю дорогу перекрыла, - к жрице возвращается самообладание. - Ничего, мы поедем через их страну! И пусть попробует, кто сунуться, кишки на гусеницы намотаю, - её глаза как раскалённые угли, потревоженные кочергой, разбрасывают яркие искры. А ведь не шутит, точно давить будет, дитя своего мира.
Она долго не сидит, решения принимает быстро, вездеход резко разворачивается и, как в омут, ныряет во тьму. Ревёт двигатель, гусеницы скребут камень, напряжение страшное, пальцы до боли сжимают ружья. Пытаемся, что- либо разглядеть, но за окнами чёрная пустота, как космос без звёзд, но Грайя видит всё, виртуозно управляет машиной, ни разу не цепляется за стены. Ожидаю в каждое мгновение столкнуться с чем-то жутким и кошмарным в этом мрачном тоннеле, но бог милует, вездеход с победным скрежетом вырывается из темноты и застывает у поля, густо засаженного культурными злаками.
Даже очень светло, Грайя жмурится, злобно шипит, для неё свет слишком яркий.
С удивлением разглядываю открывшийся пейзаж. Весьма мило. Всё ухоженно, вдоль поля вьются аккуратные дорожки, на шестах торчат несуразные чучела, которые якобы отгоняют от урожая маленьких, злобных птеродактилей. Вдали, в сизой дымке, виднеется посёлок - избы каменные, крыши под черепицей, кое- где, из труб, вьётся дымок, на просёлочной дороге виднеется повозка, запряжённая смирными лошадками, а вон и крестьяне с добродушными лицами, закидывают сено под навес. Какая идиллия!
- Здесь, что, обитают людоеды? - не верю я.
- Они, родимые, они, - хмурится жрица.
- А давно вы с ними контактировали? - осторожно спрашиваю я.
- Может сто лет назад, может, двести, - ещё больше хмурится она.
- Мне кажется, - я делаю смелое предположение, - людоеды давно вымерли, сейчас здесь живут милые люди.
- Не верь глазам своим, - щурится жрица, - это вас можно сбить с толку, не меня.
- Здорово, какие корабли, паруса все надуты! А вон кит! - совсем не впопад выкрикивает Семён.