Эта экзекуция закончилась только тогда, когда вода из Попова стала выходить совершенно чистой. Правда, для этого пришлось израсходовать ее всю, кипяченую, приготовленную для цветов и ту, которую принес мужчина. Попов совершенно измучился. Он был в сознании, но абсолютно без сил. Лев Иванович положил его на пол, поместил голову на себе на ноги.
– Все будет нормально, Леша, – тихо и ласково, словно с ребенком разговаривал, сказал ему Гуров. – Я рядом, значит, ничего страшного не случится. Раз ты до сих пор жив, то уже не помрешь. Сейчас машина придет, и поедешь ты в больницу. Там тебя окончательно вылечат.
– Вот, я в порошок растолок, – раздался рядом с ними мужской голос.
Подняв голову, Лев увидел уже знакомого ему мужчину. Тот протягивал сыщику черный порошок на обычном листе бумаги.
– Спасибо и извините, что был груб, – сказал Гуров. – Сколько здесь таблеток?
– Десять.
– Смотрите, вы мне все это даете при свидетелях, – предупредил Гуров. – И если…
– Лев Иванович, Орлов мне говорил, что у вас тяжелый характер, но я даже не предполагал, что настолько, – тихо сказал мужчина.
Гуров знал, что в администрации президента действительно работает какой-то знакомый Петра.
Он успокоился, но только немного – чем черт не шутит? – и сказал:
– И все-таки помните, что вы дали порошок при свидетелях. – Потом сыщик ласково обратился к Попову: – Вот! Сейчас мы с тобой в два приема уголь и примем. – Тот застонал и попытался покачать головой. – Надо, Леша! Надо! – уговаривал Гуров, но Попов в ответ поморщился и тогда Лев Иванович рявкнул: – Да кто тебя спрашивать-то будет! Выпьешь как миленький!
Он заставил Попова выпить сначала половину порошка. Когда сыщик впихивал в него остаток, наконец-то приехали врачи.
– Что вы ему даете? – тут же спросил доктор. – И вообще, что с ним случилось?
– Активированный уголь. Было отравление, причем доза лошадиная, потому что быстро подействовало. Я с этим уже сталкивался, симптомы знаю.
– Вы врач? – спросил доктор, пока Попова укладывали на носилки.
– Я старый сыщик, который на своем веку видел, наверное, уже все, – устало объяснил Гуров, глядя, как кто-то из медиков разрезал рукав рубашки Попова, чтобы поставить капельницу.
– Желудок промывали? – не унимался врач.
– А что? Сразу не заметно? – Лев Иванович разозлился, потому что сидел в настоящей луже. – Или вы решили, что мы тут плавали?
– Чем именно отравили?.. – скромно поинтересовался доктор, но Гуров уже совсем озверел:
– Ну, блин, и дурак же я, что не догадался у убийцы спросить, что именно он нам в еду подмешал! Езжайте! Вам потом из лаборатории сообщат, что конкретно это было.