На следующий день, внутренне переживая случившееся накануне, я не могла сосредоточиться на занятиях. Мне не очень хотелось сегодня сидеть на лекциях и уроках. Я люблю получать знания, но слишком сильны были впечатления минувшего дня. Что-то манило меня и звало куда-то подальше от обыденности.
Я прогуляла последнюю пару. Села на троллейбус, и проехав всего одну остановку, вышла на Пяти Углах. Пройдя еще немного, и миновав светофор, я оказалась в кафе Юность.
Здесь я подкреплюсь, и начну думать обо всем, что меня так волнует, решила я. А потом пойду в Областную Библиотеку и сяду где-нибудь в тишине, в читальном зале.
Библиотека всегда была для меня чем-то вроде Храма. Ее залы, наполненные книгами и задумчивыми читателями, мягкие ковры и вежливые библиотекари, говорящие в полголоса или шепотом – все это расслабляло и настраивало на медитативный лад.
Я взяла Розу Мира Даниила Андреева и пристроилась за столиком у большого, панорамного окна с видом на вечерний Мурманск.
Люблю серьезные книги, которые могут помочь понять изнанку этого мира. А пустая беллетристика подчас навевает на меня тоску и зевоту. Сейчас мне как раз очень захотелось погрузиться во что-то, что может натолкнуть на нужные мысли.
Кем был мой ночной гость? Пришельцем иных миров или божеством, спустившимся с небес? Мне нужны были зацепки и подтверждения моим предположениям. Но ничего точного и конкретного я о нем не знала. Он не мог умереть. Не мог, твердила я себе. Может, он просто потерял сознание и сейчас в больнице.
Я не могла сидеть и ждать. Мне хотелось действовать. Хотелось событий. Продолжения. Слишком велико и многообещающе было начало. И вот конец?
Я вновь принялась листать книгу. Она меня смущала, интриговала и завораживала одновременно. Неужели наш обыденный мир совсем не такой, каким кажется? Неужели наше, человеческое сознание настолько ограничено, что мы совсем ничего не видим вокруг? А Вселенная на самом деле населена множеством существ, невидимых взору, но оттого не менее реальных.
Милые родители обычно заботятся о том, чтобы их дети поменьше соприкасались с чернотой мира. И лишь с годами дети вдруг обнаруживают, что мир то не такой мягкий и пушистый, как им казалось. Что он наполнен острыми шипами и колючками, которые при каждом удобном случае норовят ранить и впиться глубже – хорошо, если только в тело, а если в Душу?
Я уже вышла из детского возраста, и не раз сталкивалась с болью – физической и моральной. Не настолько часто, чтобы впасть в депрессию, но и не так редко, чтобы забыть о несовершенстве нашего мира.