Это день гибели Оскара Звездинского.
Когда я нашла его, он был уже мертв. Черты его лица были искажены ужасом. Череп Оскара рассекала глубокая рана…
Он разбился, перепрыгивая через расселину.
Что-то испугало его перед смертью…
Что-то — или кто-то? — от кого Оскар Звездинский убегал так быстро, что в буквальном смысле потерял голову.
Это случилось неподалеку от того места, где мы с Диди проводим теперь большую часть своего времени… Здесь мрачно и опасно. На пластах пемзы громоздятся обломки с острыми краями. Огромные камни возвышаются среди собранной в гармошку застывшей лавы, из-под которой нередко со свистом вырываются зловонные сернистые пары.
Но ведь Звездинский знал, что здесь опасно, знал, что передвигаться здесь надо крайне осторожно…
Зачем же его понесло к Черной? И почему он так испугался, что не помнил себя? Вполне возможно, что это уже был приступ белой горячки.
Я оттащила его тело к той каменной пирамиде, которую мы еще недавно вместе с ним воздвигали для Нинель.
И немного, сколько хватило сил, присыпала мертвое тело камнями. На этом похороны завершились.
Я смотрю на карту, оставшуюся от Звездинских, и плачу. Как же меня сюда занесло!
Я перестала рисовать цветы. Меня больше не радует их красота.
Мы теперь ежедневно поднимаемся с Диди на склоны Черной.
Снова и снова черный цвет, стекловидная поверхность вулканической лавы. Синее небо и мрачное безжизненное пространство.
Запах гниения…
У меня ощущение, что я начинаю бояться самой себя. Несмотря на всю пугающую «марсианскую» обстановку, в которой я нахожусь, главная опасность для меня — я сама.
Как говорил великий Дали: «Мне не нужны наркотики, я сам галлюциногенен».
Иногда я закрываю глаза — и вдруг вижу какое-то жуткое варево, месиво из человеческих лиц, искаженных ужасом и криком, груды искалеченных тел. «Вареные бобы» провидца Дали, его «осенний каннибализм».
И тогда я спешу поскорей открыть глаза, чтобы избавиться от этого ужасного видения…
Именно в такой момент, неожиданно открыв в страхе глаза, я и увидела этого человека. Легкий дым, постоянно окутывающий склоны Черной, полускрывает от меня незнакомца и не дает мне увидеть его лица.
Надеюсь, что и он не заметил меня. Однако я все-таки поспешила спрятаться. Точно я знаю лишь одно — это не снежный человек. Это просто человек.
Я снова его увидела.
На этот раз резким неожиданным порывом ветра клубы дыма отнесло в сторону, и…
Открытие было настолько неожиданным и ужасным, что я совсем позабыла об осторожности.