Двое протоссов оставили подземный город зел-нага неисследованным для того, чтобы исследовать что-то другое. Чтобы заново открыть древнюю связь, которая соединяла их раньше в единый народ. Чтобы остановить ненависть, которая служила лишь деградации душ и вымиранию их вида. Чтобы принять чужую боль, как свою собственную, чтобы полностью разделить свою радость с теми, чьи умы находились в других телах.
Чтобы слиться. Чтобы помнить.
Кровать была удобной, еда потрясающей, душ великолепным. Но ни одна из этих вещей не стоила того, чего хотел от него Итан. Розмари говорила, что Итан защитит их с Джейком. Может быть, защитит от Валериана, — в это Джейк верил — если сможет нажиться на этом.
Но Итан не защитит Джейка от предательства каждой моральной заповеди, в которую он верил все годы своей жизни. Он станет кем-то, не лучше Итана — черт, не лучше Розмари, с ее холодными синими глазами и винтовкой Гаусса. Его будут использовать как инструмент, чтобы навредить другим людям.
— Нам нужно бежать.
Зарывшись лицом в подушки, Джейк кивнул.
— Я могу помочь тебе сделать это. Но ты должен доверять мне.
Джейк понял, что плачет.
— Я боюсь, Замара. Я не протосс. У меня нет древней памяти предков, которые были соединены таким образом.
— Я знаю. Но ты уже принял так многое. Я верю, что твой разум будет способен вместить то, что я надеюсь разделить с тобой. Это единственный способ сохранить это знание. И… единственный способ подготовить тебя к восприятию нового знания. Знания, которое может спасти мой народ.
— А если я откажусь?
— Итан попросит тебя о вещах, которые обратят в руины твою душу. Ты будешь приговорен выполнить их, без надежды на освобождение. И, возможно, впереди тебя ждет что-то еще худшее, что-то, о чем пока что ты не знаешь.
— Вот дерьмо.
— Именно.
Джейк перевернулся и вытер лицо.
— Давай сделаем это, — сказал он и обхватил себя руками.
Но перед бешеной атакой на мгновение он ощутил ласковую благодарность Замары, мягкую, словно ветерок, полный аромата цветов.
— Спасибо тебе, Джейкоб. Спасибо.
А потом.
Информация наполнила его со столь ошеломительной скоростью, что он застонал и закрыл глаза и уши в тщетной попытке остановить это. Разумеется, она продолжила поступать, ибо эта информация, это знание, эти ощущение единства поступали не от его органов чувств. По крайней мере… не от привычных пяти.
Эмоции и ощущения рванулись в его голову. Джейк раскрыл рот в беззвучном крике. А затем, неожиданно, словно он был верхом на быстро несущейся лошади, которая вдруг замедлила шаг до легкого галопа, Джейк начал все это обрабатывать.