— А ты не хочешь? Она не уродина, вроде не совсем дура, да и Гардвейг, кажется, не против.
— Не хочу. Если есть выбор — надо посмотреть все варианты.
— Тут ты прав.
— Анелия — не худший выбор. Но раз уж отец мне его предоставил, обидно было бы упустить его из-за невезения. Значит, так — с этого момента ты от меня ни на шаг. Договорились?
— Обещаю.
Рик кивнул. Главное — не оставаться с принцессой наедине. То есть кто-то должен быть рядом. Ночью и днем. Ладно, ночью еще можно засовом обойтись. Но днем…
Не хотелось бы попасться на самую древнюю в мире уловку.
— Что хочешь ври, но надолго от меня не отходи.
— И сколько это будет продолжаться? До весны мы не продержимся, а уехать раньше…
— Постараемся. И своей кукле скажи… Она не совсем дура?
— Да нет… Адель, конечно, поскулить любит, но она не дура.
— Вот и ей прикажи. Кого еще можем попросить?
— Кого там дядя приставил? Лейхарта?
— Он стар. Ему уже к пятидесяти.
— Но на пару часов и он сможет тебя занять…
— Пересказом последних сплетен. Дело хорошее. И Райнелла.
— Райнелл меня раздражает своим Альдонаем. Он, по-моему, уже и бога достал!
— Ничего. Потерплю. И ты потерпишь, если надо.
Джес сморщил нос, но спорить не стал.
— Ладно, как скажешь. Завтра я с ними поговорю. И будем тебя развлекать все свободное время.
— Не хочу опять остаться с Анелией наедине. Второй раз может и не повезти.
— Подозреваю, что по дворцу рыси не бегают… Вина хочешь? Горячего, с пряностями?
— Давай. Что-то меня знобит…
— Как бы ты не рассыпался, — озабоченно заметил Джес, протягивая кузену кубок.
— Да уж постараюсь. — Рик задумчиво сделал несколько глотков. — Анелия не самая худшая девушка на свете. Но Лидию мне тоже увидеть хочется.
Рик свалился с лихорадкой на следующий же день. И всерьез.
Когда Джес, проснувшись утром, пожелал разбудить кузена (они спали в одной комнате), он ахнул. У Рика явно был жар, а царапины воспалились.
Джес натянул штаны и помчался за подмогой.
Гардвейг еще не встал, но дворецкого Джес нашел практически сразу. И тот моментально послал за лекарями.
Не прошло и часа, как постель принца была окружена шестью важными мужчинами в возрасте от сорока до шестидесяти лет. Все рассматривали раны, мочу, кровь на бинтах, выделения из носа и ушей принца и глубокомысленно обсуждали увиденное, как водится стараясь опустить коллегу ниже половицы.
Рик лежал молча. Ему и без того было тошно. Выгнать бы гадов, но сил нету.
После двух часов ругани и склок докторусы все-таки поставили принцу диагноз и огласили его озверевающему Джерисону.
По утверждениям лекарей — в рану попал дурной воздух. И испортил принцу кровь.