Пытаясь разрядить возникшее напряжение, он решил поддержать беседу. Ему было любопытно, как южанка вдруг оказалась в Вайоминге, и он начал с этого вопроса.
— Значит, ты из Алабамы. А откуда именно?
Он чувствовал на себе ее взгляд, но не отводил глаз от дороги.
— Из маленького городка на юго-востоке, который называется Ла-Нет. Думаю, он не больше Дубойса. Ты знаешь, сколько человек живет в Дубойсе?
— По данным последней переписи, около девяти сотен. Но город постоянно растет. Люди приезжают отовсюду… — Хэнк остановился, поняв, что она незаметно перевела разговор со своей персоны на его. Он уже замечал эту особенность. Она делает это специально? Он решил продолжить атаку и вновь спросил: — Этот Ла-Нет такой же маленький? Ты родилась там?
— Родилась и выросла. А ты? Где ты родился, если в Дубойсе нет больницы? В Ривертоне?
— Нет, я родился в этом доме.
— На ранчо? Твоя мать не доверяла больницам?
— Нет, что ты, просто она не могла попасть туда. Была сильная метель, и все завалило снегом. Дорогу в Дубойс перекрыли сугробы в четыре фута высотой.
— И она рожала одна?
Он искоса взглянул на нее. Она снова увела разговор, но сейчас, похоже, искренне интересуется его ответом.
— Нет, отец принимал роды.
— Ты шутишь!
— Ничуть. Многие отцы на ранчо сами принимают хотя бы одного из своих детей. У них обычно достаточно опыта, потому что приходится часто принимать телят и жеребят, так что они знают… эту сторону жизни.
— А вдруг осложнения? — в ужасе спросила она.
Он пожал плечами.
— К счастью, не было — ни со мной, ни с Клэр. Но папа отвез маму в больницу, как только можно было проехать, то есть на следующий день.
— Клэр тоже родилась во время вьюги?
— Нет. У мамы начались схватки утром, когда мы с папой уехали на пастбище. Трэвис находился дома, но ему было только пять. Когда мы с папой вернулись домой, Клэр уже приготовилась появиться на свет. Думаю, прошло минут десять после того, как мы вернулись.
Алекс медленно покачала головой.
— Потрясающе. Твоя мать, наверное, была очень сильной женщиной.
Хэнк задумался. Он всегда считал свою мать маленькой и хрупкой. Но сейчас понял, что она просто казалась маленькой, потому что рядом был его отец. Он обращался с ней как с нежным цветком, и Хэнк тоже. Но она, несомненно, была сильной — и не только физически. Она терпела его отца все эти годы. Его тоже.
— Да, пожалуй, ты права.
— Представляю, как тебе было трудно, когда родители умерли.
— Ты знаешь, что произошло?
— Ты сказал, они утонули во время наводнения.
Хэнк заговорил, преодолевая внезапно возникшую боль в груди: