С тех пор баронесса не расставалась с куклой.
Ни на швейцарском курорте, куда ее отправили вскоре по совету семейного врача. Ни в парижской лечебнице для душевнобольных, где больной разум и сломанную душу пытались лечить с помощью гальванических ванн.
Никакие курсы и методы результата не дали: Катерина Ивановна фон Рённ продолжала нянчить фарфоровую игрушку, считая ее своей настоящей дочерью. И эта всех пугающая привязанность с каждым днем только росла.
В клинике доктора Гриневского, в загородном гребневском филиале, баронесса провела несколько лет. Именно здесь будущий писатель Александр Грин познакомился с удивительно красивой душевнобольной дамой, которая чувствовала себя вполне счастливой, пребывая где-то в райской вечности с неживой «дочкой», единственной своей близкой подругой.
История баронессы и ее куклы произвела сильное и болезненное впечатление. Бурная фантазия писателя перемешала новые образы со старыми идеями, давно занимавшими его разум, и спустя много лет на свет появился рассказ «Серый автомобиль», повествующий о сумасшествии, об ожившей кукле, о пугающе живой Смерти и убивающей мертвой Жизни.
* * *
— «Берегитесь вещей! Они очень быстро и прочно порабощают нас». Это написал Александр Грин в 1925 году, — сказал Шалимов, обхватив рукой лоб, как будто у него внезапно заболела голова. Вероятнее всего, так оно и было, потому что гримаса, исказившая его доброе и беспомощное лицо, так и не сошла с него — вплоть до момента, пока мы с ним не расстались.
— Вы рассказали очень интересную историю, — сказал я, упаковывая в чехол фотоаппарат. Автобус, которым я собирался уехать обратно в город, вот-вот должен был подойти. Мы стояли в десяти шагах от остановки и уже пожали друг другу руки, прощаясь: Шалимов явно торопился уйти. Однако у меня еще были вопросы, ради разъяснения которых я готов был задержать его и задержаться сам.
— Так все-таки: о каком же сходстве вы говорили?
Шалимов поморщился, но остановился и ответил:
— Незадолго до открытия музея один из сотрудников, занимавшихся реставрацией, обнаружил в подвале, в небольшом тайнике среди печного фундамента, очень красивую старинную куклу. Она была в достаточно хорошем состоянии, и мы сразу решили, что включим ее в будущую экспозицию. Наши художницы-мастерицы обновили ее гардероб. Им всем нравилось работать с этой куклой, и женщины даже ссорились из-за нее. Никак не могли решить — кому именно она будет говорит своим писклявым голоском: «Мамочка, я люблю тебя!»
Я вскинул удивленные глаза на Шалимова. Реставратор кивнул.