— Да! Мы слышали! — тут же отозвались обитатели острова. Они совершенно пришли в себя и уже были в состоянии оценить ситуацию. — Мы этого так не оставим!
— Это беспредел! — закричала Зинаида Михайловна. — Беззаконие!
Степанов почувствовал, что ситуация уходит из-под его контроля. Но тут ему на помощь опять пришел Костылин.
— Ах вы, ублюдки! — закричал он, прибавляя к своим эпитетам эпитеты матерные. — Извращенцы! Быстро все оделись! Считаю до трех. Раз! Два!
Но нудисты были готовы к борьбе.
— Мы не извращенцы! — закричали они. — Зато вы садисты! Фашисты! Менты поганые! Мусора!
Забавно было смотреть, как голые люди переругиваются с вооруженными до зубов людьми.
Костылин схватил Эрнста Степановича за шкирку:
— Да я тебе сейчас член оторву, сволочь очкастая!
— Костылин, отставить! — закричал Степанов, чувствуя, как на его голове шевелятся волосы.
Но было уже поздно. С визгом дикой кошки Зинаида Михайловна накинулась на Костылина, обняла его руками и ногами и вцепилась зубами ему в ухо. Костылин, которого угораздило снять с головы шлем и совершенно не ожидавший нападения, заверещал и закружился на месте.
— Отставить! — кричал Степанов, с ужасом смотрящий на все это. — Отставить! Кому говорю?
Остальные милиционеры смотрели, но не двигались с места.
Наконец Костылину удалось скинуть с себя Зинаиду Михайловну. Она упала на землю, и между нею и Костылиным тут же встал Эрнст Степанович. Губы его дрожали, но он все же гневно сжимал кулаки.
— Это же нападение на сотрудника! — кричал тем временем Костылин. — Да я сейчас!
Он схватил у кого-то из бойцов автомат и уже собрался передернуть затвор, но тут на него уже навалились свои.
— Паша! — кричали ребята. — Успокойся! Чего ты в самом деле?
Автомат у Костылина отняли. Тот стоял красный и потный. Даже не ругался матом, только что-то невнятно бормотал.
— Уведите его! — приказал Степанов.
— Вы за это ответите! — тут же подлетел к нему Эрнст Степанович. — Вы за это ответите! Как ваша фамилия?
— Я вам назову свою фамилию, и звание, и все, что полагается, когда вы оденетесь и предъявите мне свой паспорт! — закричал Степанов.
Атмосфера стремительно накалялась.
Но тут из-за леса появился новый отряд. Высоченные омоновцы — каждый метра по два, вели группу довольно тщедушных мужичков. Мужички были полуодетые и потрепанные, но, в отличие от нудистов, счастливые.
— Голубых ведут! — шепнул один из милиционеров Степанову.
— Ой, мамочки! — донесся голос одного из прибывших пленников. — И здесь мальчики! Да какие все милые! Ой, я прям не могу! И мужчины тоже! Ой! Класс! Ну почему меня там прямо на берегу не оттащили? Вот ты? Блондинчик!