Отойдя от кассы, Степанов направился к столу у окна, за которым сидел Вася Петров, жизнерадостный толстяк и начальник детского распределительного центра, с которым он давно поддерживал приятельские отношения.
— Здорово, Степа! — радостно поприветствовал его Петров. — Чего так поздно обедаешь?
— Да на пожаре был, — стараясь выглядеть усталым и обреченным, ответил Степанов.
— Это на каком пожаре? Где банк сгорел?
— На том самом, — усмехнулся Степанов.
— Ну и как он сгорел?
— Синим пламенем.
Петров засмеялся, аж слезы на глазах выступили:
— Ну и хрен с ним.
— Это тебе хрен, — улыбнулся капитан. — А на меня это дело повесили.
— Да уж, дел у вас что-то много в последнее время, — посочувствовал Петров.
— Ой, и не говори. Это ты там у себя блаженствуешь с беспризорниками и малолетками.
Степанов прикончил селедку, вытер рот салфеткой и приступил к борщу, добавив в него из стакана еще две ложки сметаны.
— Как селедочка? — с легкой завистью спросил Петров. Он уже почти доел свой обед.
— Свежая, но жирноватая.
— А я люблю жирную. Пойду себе тоже порцию возьму.
Петров сходил за селедкой, взял еще один антрекот и стакан томатного сока и вернулся к Степанову.
— Хорошая селедка, — согласился Петров. — А я ведь почему-то не заметил. Вот только редиска суховата. Ты сейчас куда? — спросил Петров, приступая к селедке. — К себе в кабинет?
— Да нет, — ответил Степанов, вылавливая ложкой из компота кусок абрикоса, — мне в больницу надо.
— Заболел, что ли?
— Упаси бог. По делу еду. Мужика одного допросить надо.
— В какую?
— «Скорой помощи».
— Тогда нам по дороге. Я тебя подброшу.
Сытые, а потому довольные милиционеры вышли из столовой, затем на улицу, сели в черную «Волгу» Петрова, и уже через двадцать минут Степанов был на месте.
— Бывай, — сказал ему напоследок Петров.
— Спасибо, — буркнул в ответ Степанов и направился ко входу в больницу.
Каково же было его удивление, когда он дернул ручку двери, а та осталась закрытой.
— Что такое? — удивился Степанов и поглядел на табличку, чтобы убедиться, что он хочет войти именно в больницу «Скорой помощи». Табличка убедила капитана в его правоте, и он снова дернул ручку. Тот же результат. — Эй, кто-нибудь!
Никто ему не ответил.
Тогда Степанов подошел к окну, что было справа от дверей, заглянул в него, но ничего не увидел.
— Тихий час! Не пущают! — крикнул женский голос за его спиной. — До полпятого не пущают.
Степанов обернулся и увидел полную немолодую тетку. По-утиному переваливаясь с боку на бок, она пересекала двор.
— А как мне внутрь попасть? — спросил Степанов.
— А енто через приемный покой надоть, — крикнула тетка. — Там он.