Джейн глубоко вздохнула. Она вплотную приблизилась к самой неприятной части и понимала, что с каждой минутой промедления ей будет становиться только труднее. Девушка подняла руку и сомкнула пальцы на рукоятке восьмидюймового кухонного ножа. Помнится, Ди орудовала такими особенно виртуозно. В деревянном чехле нож выглядел громоздким, почти неуклюжим, но Джейн знала, насколько острый он в действительности.
– Пенелопа чрезвычайно любезно напомнила мне, что все мы – часть тени, которую отбросила на мир Амбика. Мы – часть нее, а она – часть нас. Мы… – и девушка вытащила нож, – ее плоть и кость.
Мейв рванулась вперед, налетела на Ли, и на краю стойки образовалась куча-мала. Джейн воспользовалась этим замешательством, чтобы тщательно пристроить левую ладонь на прохладной гранитной столешнице.
Большой, указательный, кольцо, безымянный, мизинец. У нее был всего один вариант, который позволял не искалечить руку – и тем лишить ее маневренности в бою с Аннетт. К тому же девушка чувствовала, что если будет выбирать слишком долго, у нее сдадут нервы. Последовала металлическая вспышка, и по кухне прокатился слаженный вопль, причем Джейн была уверена, что в этом хоре ее голоса нет. Когда она отшатнулась от стола, окровавленный нож и один из пальцев – а точнее, указательный палец левой руки – остались на граните.
Руку окатило холодом, но это даже отдаленно не напоминало онемение – скорее крайнюю стадию обморожения, когда в голую кожу впиваются тысячи злых игл. Затем пришел жар, и перед глазами Джейн заплясали черные точки. Она покачнулась, и рыжие волосы слились с алыми брызгами. Но она не могла упасть; нет, не сейчас.
Раз, два, три, четыре. Четыре пальца, четыре стены, четыре угла. Четыре, три, два, один.Туман перед глазами рассеялся, Джейн сосчитала вдохи – от одного до четырех и обратно – и изо всех сил сжала зубы, чтобы не расплакаться. Когда ей наконец удалось выпрямиться и осознать происходящее, Мейв уже прижимала к ее руке багровое кухонное полотенце.
Джейн потянулась к столу и осторожно подняла палец, стараясь особо к нему не приглядываться. Девушке удалось чисто отрубить его почти над самым основанием, и теперь отвратительный чехол из кожи и мяса заключал целых три фаланги бесценной кости.
– Харрис, – прохрипела она, и суета вокруг стола мгновенно замерла.
Теперь на нее были обращены только пять пар глаз – Мейв в отчаянии хлопотала над изувеченной рукой, – и лица союзников были заметно бледнее, чем несколько минут назад. Даже Пенелопа казалась потрясенной: толстые мозолистые пальцы нервно сжимали массивное ожерелье, словно то могло защитить ее от внезапного безумия Джейн.