Уже больше года Елена жила на Кавказе, так и не посетив дом своего мужа генерала Блаватского. Однако их встреча все же произошла. Правда, по печальному поводу – на похоронах бабушки. Генерал Блаватский не мог не приехать, отдать последнюю дань человеку, которого безмерно уважал. Кроме того, он желал выразить соболезнования господину Фадееву. Елена не стала прятаться от мужа. Они договорились встретиться после похорон и, наконец, расставить все точки в их отношениях.
Встреча состоялась, но радости не было ни с той, ни с другой стороны. Холод отчуждения, стандартные фразы приветствия, короткий сухой разговор. Все быстро встало на свои места, но сделалось совершенно очевидным – развод невозможен. Следовало искать другие пути для поддержания видимости отношений и пытаться находить точки соприкосновения. Елена даже согласилась остаться на некоторое время в доме мужа. При этом отношения между супругами остались прежними: ни родственными, ни дружескими – соседскими.
Генерал Блаватский предоставил жене полную свободу и не вмешивался в ее жизнь ни с какой стороны. Таким образом, жизнь их шла на одной территории, но параллельно: Елена занималась своими феноменами, генерал нес службу. Дома они, если и встречались, то учтиво кланялись друг другу и расходились по своим углам. Больше выяснять было нечего, да и ни к чему. Все было сказано. Елена выдержала год нового «семейного счастья», потом возвратилась в Тифлис, твердо для себя решив, что больше к мужу не вернется. Но в таком случае надо было искать какое-то дело, которое могло бы приносить ей достаточные средства, так как муж не выделил ей содержание. Сидеть на обеспечении отца, дедушки, своей сестры и теток не позволяла совесть.
Следовало срочно что-то придумать, и она придумала.
В Тифлисе Елену заинтересовала одна лавка, на которой было написано: «Торговля чаем, сахаром, колониальными и прочими изысканными товарами». Ее держал недавно появившийся здесь толстый, лоснящийся от жира купец, который вечно торчал у входа свой лавки и, словно липучка для мух, ловил попавших в поле его зрения потенциальных покупателей: «Не зайдете ли, госпожа (или господин) в лавочку. Чаи самые что ни на есть изысканные, могу вам рекомендовать особливо смешанные ароматы. Букетец… Мм-а! Самый что ни на есть сюберб (восхитительный. – фр), скажу я вам! Возьмите, не ошибетесь!»
При звуке «мм-а!» купец складывал вместе щепотью три красных, жирных пальчика-сосиски, подносил их к своим лоснящимся пухлым губам и вкусно чмокал. «Также кофеек я вам могу предложить нового получения. Заморский. Сорта знатного! Аромат я вам скажу… Прямо…» При этом купец театрально закрывал глаза и с наслаждением втягивал носом воздух, причмокивая губами: «Мм-а… Одним словом, парфэ!.. Дэлисьэ! Сюберб! (Великолепно! Изысканно! Восхитительно! –