Господа сидели в креслах поодаль друг от друга и курили. Палуба слегка покачивалась, убаюкивая пассажиров своими плавными, монотонными движениями. Наконец один из господ встал и подошел к другому:
– Разрешите представиться, полковник фон Ган! – сказал пассажир с военной выправкой. Второй господин поднялся с кресла и, протянув незнакомцу руку, тоже представился:
– Очень приятно. Генеральный консул России в Александрии, граф К-ский. Мне знакомо ваше имя, полковник. Вы, верно, тесть господина Фадеева и отец прелестной Елены Петровны. Я познакомился с семьей господина Фадеева в Тифлисе, когда служил на Кавказе.
– Да, вы совершенно правы, князь. Господин Фадеев мой тесть. Значит, вы уже многое знаете о моем семействе. Очень рад.
– Да, наслышан. О вашей дочери тоже. Она месяца три назад просила в нашем консульстве определенного содействия.
– Да, моя дочь много путешествует. Ее это увлекает. А вы ездили в Россию в отпуск? – спросил он графа.
– Я был в отпуске и по делам. А вы хотите посетить пирамиды? – в свою очередь поинтересовался граф.
– Я в Египте пробуду недолго. Осмотрю достопримечательности, а затем направлюсь в Европу, в гости к родственникам. У меня выдался значительный отпуск. В Александрии надеюсь увидеться с дочерью.
– При случае передавайте ей от меня большой привет и наилучшие пожелания в получении приятных впечатлений от путешествий и от Европы. Ну а мне пора в каюту. Хочется немного поспать. Завтра рано прибываем, в четыре утра.
Граф К-ский откланялся и удалился к себе. Полковник фон Ган был рад и не рад неожиданной встрече. Он старательно оберегал местонахождение дочери, тайно от родственников участвовал в обсуждении программы ее заграничных путешествий и не хотел, чтобы кто-то мог случайно обмолвиться в Тифлисе или в Одессе, где она находится. Муж Елены пока еще был настроен решительно. Он дважды подавал на развод по причине исчезновения жены, настаивая, что его брак фактически оказался фиктивным. Однако в разводе господину Блаватскому отказали. Формально он мог потребовать с помощью полиции насильно вернуть ему жену, если бы знал, где ее искать.
Ночь пролетела незаметно, и к пяти часам утра все пассажиры были на палубе, даже дамы, обычно не покидающие кровать до полудня. Догорающий белым пятном свет луны, едва обозначенный на небесах, мало-помалу угасал, так же как и звезды. Небо потихоньку голубело, потом неожиданно побагровело, и из-за горизонта показалась яркая огненная звезда, испускавшая во все стороны длинные золотые лучи. Через мгновение звезда вспыхнула алым цветом и превратилась в резко выплывший багрово-огненный солнечный шар, который ярко озарил небо и завис над водной гладью. Зрелище было настолько поразительным, что на минуту все, стоящие на палубе, примолкли и замерли, пораженные великолепием представшей перед ними картины. Стало совсем светло. С противоположной палубы уже был виден египетский берег, и пассажиры, пытаясь не пропустить ни одного интересного момента, несущего незабываемые впечатления, начали перебегать с левой палубы на правую, рискуя перевернуть корабль.