Было отчетливо слышно, как лязгнул на входных дверях засов, сама она распахнулась почти до половины. Мгновение, и Гуров скрылся в церкви.
Глеб повел стволом вправо-влево, безрезультатно пытаясь обнаружить цель, закинул карабин за спину, ухватился за перекладину, когда за его спиной звонко лопнуло стекло в окне второго этажа детского сада.
С каким-то утробным криком Чужинов бросился вниз, как наяву представив, что в него вгрызаются зубы твари. Сзади послышался треск ломающихся веток, и вслед за этим звук падения тяжелого тела с почти десятиметровой высоты. Вероятно, этого оказалось мало, потому что из окна церкви хлопнул выстрел, а вслед за ним и другой.
Земля встретила Чужинова жестким ударом в ноги еще до того, как он отпустил перекладину. Его повело в сторону, но он, даже не пытаясь удержать равновесия, перекатился через плечо, срывая карабин. Глеб застыл на полусогнутых ногах, наведя ствол на неподвижную тварь, чтобы тут же направить его влево, откуда доносился топот множества ног.
— Сюда! — прокричали ему из приоткрытой двери церкви, и он понесся, слыша приближающиеся звуки ударов лап ли ног по асфальту и один за другим несколько выстрелов.
В церковь Чужинов влетел нырком, чтобы еще лежа повернуться лицом к двери, держа оружие наготове. Хлопок закрывшейся двери совпал с сильным ударом по ней снаружи.
— Хрен-то там вы угадали! — тот самый человек, с которым Глеб переговаривался с крыши детского сада, со звоном задвинул засов, и одним прыжком оказался у окна сбоку от входа.
* * *
Почему-то Глеб считал, что им сразу же начнут задавать вопросы о том, кто они, откуда, что творится в мире, и потому немало удивился, когда первым, что он услышал, было:
— Мужики, курить есть?
— Нет. Вода есть, консервы, — признаться, Чужинов даже немного растерялся, настолько неожиданно это прозвучало.
— Этого добра у нас самих завалились. Табачку бы, который уже день без него, — страдальчески поморщился мужик слегка за тридцать, худой, носатый, и с темными взъерошенными волосами.
— У меня есть, — сообщил вдруг Гуров. — Правда, без фильтра, — и, покопавшись в рюкзаке, вынул несколько пачек «Примы», ровно столько, сколько уместилось в ладони.
— Живем! — радостно протянул мужик, приминая подарок обеими руками.
Сигареты Глеб видел в том доме, где им поневоле пришлось заночевать: у бывшего его хозяина имелся немалый запас, но ему даже в голову не пришло захватить их с собой. В отличие от Гурова, хотя курящим его Чужинов последний раз видел позапрошлой ночью в лесу, в гамаке.
— Леха, постеснялся бы, все-таки божий храм, — пристыдил худого курильщика человек в камуфляжных штанах и в жилете на голое тело, тот, кто захлопнул дверь за Глебом.