— Глеб.
— Что хотел, Игорь? — спросил он, видя, что Веснин мнется.
— Ты не обижайся на Алю, — начал тот извиняющимся голосом. — Понимаешь, у нее там, в городе, тяжелобольная мать осталась и младший брат, отца давно уже нет. Мы едва ее уговорили поехать с нами отдохнуть. И если бы сама Наталья Георгиевна не настояла… А тут такое…
От Альбины, тогда, еще на берегу, Чужинову досталось больше всех. И каких только обвинений от нее не наслушался, как будто именно он был виноват во всем случившемся.
— Ты понимаешь, Игорь, — теперь извиняющимся голос звучал уже у самого Чужинова. — Отправляться туда даже не безрассудство, а… — Глеб умолк, подбирая нужное слово.
— Я понимаю, Глеб, — торопливо сказал Веснин. — И Аля тоже понимает, но… Так ты на нее не злишься?
— Нет, — ответил Чужинов. И чтобы прекратить не совсем приятный разговор, попытался перевести на шутку. — Ладно, я спать, а то за разговором с тобой, и мое время на сон закончится.
* * *
— Глеб, — сквозь сон услышал он Олега Гурова. — Вставай.
Судя по его спокойному голосу, ничего не происходило, и просто пришло время.
— Все нормально? — поинтересовался он, принимая из рук Олега ружье и, не выдержав, зевая.
— Ага, тишина вокруг.
— Олег, ты мне свой пугач оставь, случай как раз подходящий, — и тот послушно протянул ему «Макарыч».
Еще не светало, и на востоке небо не заалело даже самим краешком, но было достаточно светло — полнолуние.
«Может быть, все это как раз из-за нее? — посмотрел он на полный диск луны. — Пройдет полнолуние, и они сами исчезнут», — и улыбнулся глупой мысли.
Затем посмотрел на луну еще раз. Когда-то давным-давно, еще в детстве, читал он эпос какого-то северного народа. И согласно ему, на луне должно быть изображение ухватившейся одной рукой за куст девушки, вытаскивающей другой из ручья ведро с водой. Сколько он ни всматривался в лунный диск, но ни разу увидеть ее Глебу не удалось. Может быть, фантазии не хватало, может, другая у них там луна. Хотя и на Крайнем севере побывать ему пришлось, но тогда совсем не до любований луной было.
— Глеб, — этот голос, наверное, он узнал бы теперь из тысяч других: его негромко окликнула Настя.
Девушка, с одеялом на плечах, подошла к нему.
— Глеб, можно я тут посижу? С тобой не так страшно, и как-то спокойно.
Чужинов улыбнулся: до лунных ли тут девушек, когда рядом самые настоящие да еще такие!
— Присаживайся, конечно. Только попробуй все же заснуть: если с моторками не получится, придется идти пешком. Долго идти, и силы понадобятся.
— Конечно, конечно, Глеб. И мешать не буду — ты же часовой! — Настя улыбалась.