Когда второй за сегодняшний день поворот свершился, я сказал в микрофон:
— Дело сделано, ребята! Пошли по домам!
— А вдруг они ещё что-нибудь выкинут? — усомнился Нат.
— Утром слетаю, проверю, — пообещал я. — Простора для фокусов у них не осталось. С мелкими подвижками справлюсь сам. Всё главное — в порядке. Низкий поклон вам от спасённых племён!
Бруно звонко расхохотался.
— Я же говорил, — произнёс он сквозь смех, — что ты у нас единственный пока представитель дикарей.
Мы тоже сделали плавную дугу и пошли на восток.
А несчастное обезумевшее племя, имени которого мы так и не узнали, послушно текло по лесам на северо-запад.
7. Наше профессиональное чтение
Лу-у увлечённо читала по складам очередную птицеводческую инструкцию, полученную недавно из Города. Сидела она в шезлонге, на терраске птичника, в обществе дремлющего Полкана. Именно тут оборудовал я ей рабочий кабинет.
Это было её любимое чтение — о курах и цыплятах, о домашних птицах и вообще о птицах. Как они живут, что чувствуют, чем болеют, как их лечить и как лучше за ними ухаживать.
Специально для Лу-у литературу понемногу выуживали в городской библиотеке из микрофиш, увеличивали шрифт и печатали на принтере. С каждой оказией Лу-у получала какой-нибудь новый текст. А я переводил арабские цифры на римские, которые Лу-у понимала лучше. Арабские же оставались для неё не обозначением количества, а знаками лиц, которых можно вызвать нажатием кнопки на радиофоне.
Увидав меня, Лу-у встала, обняла и поцеловала три раза, по-православному, как положено на людях. Потому что мы были на виду… Вдвоём, ночью, в нашей палатке, она целовалась уже более увлечённо, ничего не считая. Разобрала вкус этого занятия… Но первая по-прежнему не начинала.
— Ну, как? — спросила Лу-у. — Загнал это племя в лузу?
— Откуда ты взяла «лузу»? — удивился я.
— Аня сказала, — простодушно ответила Лу-у. — Вызвала меня, спросила, не скучаю ли я без тебя. Пообещала, что ты загонишь племя в лузу и сразу вернёшься. Может, я не так поняла? Может — в лужу?
«Лужу» моя жёнушка знала. А «лузу» никогда не видела. И объяснять ей, что такое «луза» и «бильярд» было так же бессмысленно, как растолковывать суть карточных игр или сражений в домино. Она никогда не понимала в земных рассказах, что такое карточная игра и карточный долг. Оба эти понятия казались ей бессмысленными.
В этом отношении она как бы сразу перешагнула из каменного века в сегодняшний день. Точнее — в день Земли на время нашего отлёта. Ибо давным-давно Земля распростилась и с картами и с домино, признав их абсолютно пустой тратой времени. Бильярд, правда, сохранился — как сугубо детская игра. Малолетки нашего Города в бильярд ещё играют. А карт и домино совсем не знают. Ни один звездолёт не захватил их с собою.