Когда устроились гости на боковых сиденьях, я открыл каждому по баночке тушёнки, по бутылочке тайпы и протянул ложки. Цах орудовал ложкой гораздо увереннее Вука. Чувствовалась напряжённая и успешная учёба… А вот от мыслеприёмника он отказался, произнёс два слова, и я услышал:
— У меня есть.
Оказывается, мыслеприёмник был ловко спрятан у него под шевелюрой. Я и не заметил… Видимо, сохранился с «курсов».
Отдаренную мне шкуру я аккуратно свернул и положил в конец салона. Она порядком воняла в закрытом помещении. Значит, плохо выделана. Но куда денешься? Презент от души! Придётся скоблить самому. Выбрасывать шкуру жалко. Она и на Центральном материке — редкость. Потому что охота у нас запрещена. Убить животное мы имеем право только в порядке самозащиты.
Ребята проголодались в пути. Тушёнку уплетали быстро и молча. Вук заговорил лишь тогда, когда уполовинил и бутылочку тайпы.
— Ты знаешь, что горел лес? — спросил он.
— Знаю.
— Кто поджёг, знаешь?
— Знаю.
— Чего они хотят? Зачем поджигали?
— Спасались от лесных людей. У них съели детей и женщин. Если бы съели у вас, вы стерпели бы?
Вук вздохнул, задумался.
— Нет, не стерпели бы! — наконец, признался он. — Но к нам лесные люди не ходят. Им у нас холодно. Значит, этот пожар не против нас?
— Вы тут не при чём.
— А пятёрка думает, это против нас. — Вук глотнул тайпу. — Мы охотились в этих лесах. Теперь там нет зверя. Надо ходить на охоту дальше.
— Лес отрастёт, — пообещал я. — Зверь вернётся.
— Нескоро, — грустно уточнил Вук. — Со зверем вернутся и лесные люди. Опять пещерные крысы будут поджигать?
— Не знаю. — Теперь вздохнул я. — Меня не спрашивали. Я сам не люблю, когда жгут лес.
— Накажи их! — потребовал Вук.
— Я никого не наказываю. Разве ты этого не заметил?
Вук опять задумался, как-то растерянно улыбнулся и согласился:
— Заметил… Ты только защищаешь. — Он допил тайпу до конца. — Потому что ты не совсем бог. Боги беспощадны. — Вук задумчиво ковырнул в носу. И уже другим, чисто деловым тоном поинтересовался: — Чем можно задобрить этих глупых пещерных крыс? Чтобы больше не жгли.
— Верните им их женщин. Хотя бы тех, кого угнали в последний раз. Больше их ничем не задобришь.
— У этих женщин дети, — возразил Вук.
— Верните с детьми.
— Они убьют наших детей!
— Нет! Не убьют! Они обрадуются своим женщинам. И не захотят приносить им горе. Они вырастят ваших детей, как своих.
— Откуда ты знаешь это?
— Я говорил с их вождём. У вас его старшая дочь. Её зовут Галю. Вождь будет любить её детей как своих внуков. Неужели ты не хочешь задобрить вождя племени?