– Весь Хламовник там. И много старших. Сиамцы уже вступили. Воют и стучат.
Кузнечик осторожно собрал кассеты обратно в пакет. Их было пять штук. И только две в подкассетниках.
– Как же я буду их слушать? – огорченно спросил он. – На чем? Ведь у нас нет ничего такого.
– Там четырнадцать посылок отвоевывают, – напомнил Волк. – И насколько я знаю Вонючку, среди них обязательно найдется что-нибудь, на чем можно слушать твои «дирижабли».
Кузнечик заволновался:
– Может, мне тоже пойти покричать?
– Там и без тебя много крику, – успокоил его Слепой. – Странно, что директор еще не сдался.
– Через полчаса пойдем, – сказал Волк. – Со свежими силами. Так будет больше пользы.
Кузнечик заглянул в пакет и еще раз пересчитал кассеты. Ровно пять штук. Ни больше, ни меньше.
– Что еще тебе говорил Седой? – вкрадчиво спросил Волк.
Кузнечик удивленно посмотрел на него.
– Что уезжает. Что здесь плохо пахнет. Что потом будет хуже. То есть он не совсем так говорил. Ну, в общем, про старших.
– Про наших дорогих кретинов, – уточнил Волк. – Понятно.
Кузнечик нахмурился.
– Почему ты так говоришь о них?
– Потому что это правда.
– И Череп кретин? – возмутился Кузнечик.
– Он – больше всех.
– Теперь давай продолжение. Как ты хотел от Слепого. Чтобы можно было понять. Почему они кретины. А потом, почему Череп?
– Мне нетрудно, – Волк смотрел на Слепого. – Дом один. И хозяин в нем должен быть один. Один вожак на всех.
«И Седой это же сказал, – подумал Кузнечик. – Или что-то похожее».
– Они потому и дерутся. Каждый хочет быть тем, про которого ты говоришь.
– Долго дерутся. Так долго, что можно уже и не драться. Это просто смешно, – Волк покачал головой. – Если среди стольких людей не нашлось никого, кто прибрал бы к рукам остальных с их хотениями и нехотениями, все они ничего не стоят.
– Череп может прибрать всех к рукам!
Волк улыбнулся. Он смотрел на Слепого. Слепой лежал тихо. Может, слушал Волка, а может, далекого Вонючку.
– Странные у тебя мысли, – сказал Кузнечик.
– Это примитивные мысли, – признался Волк. – Детские. На них надо надстраивать этажи. Один, второй, третий, десятый… Тогда они приобретут мудрый вид. А пока старшие – это старшие. Можно только нежиться в их дыму и помирать от зависти, слушая их пластинки. Как один мой знакомый.
– Я не помирал от зависти. Я просто слушал!
– Зато я помирал, – признался Волк.
– Все равно, – упрямо сказал Кузнечик. – Череп не кретин. И Седой не кретин. Ты им просто завидуешь.
– Неужели вы сами ничего не слышите? – спросил вдруг Слепой.
Действительно, теперь было слышно. Отдаленные голоса и крики. Кузнечик заглянул в пакет с кассетами, потом посмотрел на Волка.