– Не спрашиваешь, зачем пришла? – прокричала из комнаты Светлана.
– Ты у себя дома, – Дмитрий сел в кресло напротив.
– Я пьяная, но не настолько. Я у тебя дома!
– Ты так хочешь – пожалуйста. У меня нет сил спорить.
– Я тоже не для дискуссии здесь, – с трудом выговорив трудное слово, Светлана явно была довольна собой. Но Дмитрий не разделял ее восторга. – Слушай, Прохоров, у тебя выпить есть?
– Если и есть, тебе не дам.
– Жадный? Ты всегда был жадный. Считал свою несчастную зарплату горе-врача, пересчитывал.
– Перестань.
– Наш мальчик был очень неприхотливым, деликатным и научился довольствоваться малым. Он мог бы иметь гораздо больше, если бы его отец не был неудачником, – Светлана Николаевна поднялась и медленно прошла через гостиную к бару. Открыв его, поморщилась. – Как пошло: шампанское, мартини. Ты пьешь эту гадость?
– Давай я уложу тебя спать. – Прохоров подошел и взял ее за руку. Как ни странно, но жена не сопротивлялась. Она послушно легла, смахнула с глаз слезы и, не говоря больше ни слова, зажмурилась. Дмитрию она напомнила маленькую испуганную девочку, которая, закрыв глаза, надеется освободиться от страха.
– Ты мне жизнь сломал… – прошептала Светлана.
Прохоров погладил ее по голове, укрыл и вышел из комнаты. Он понимал, что сейчас с ней бесполезно спорить. Завтра, когда она проспится, он скажет ей все, что думает. Пожалуй, ему действительно нужно уехать и как можно быстрее. Все здесь будет напоминать об Илье, о времени, которое они провели вместе, а встречи со Светланой каждый раз будут возвращать его в прошлое. У него нет желания совершать подобные экскурсии. В его жизни больше нет места празднику, счастью. Судьбе угодно отобрать у него самое дорогое. Пришло время быть самим собой. Наконец, он может безбоязненно говорить то, что думает. Теперь правда – его единственная и бескорыстная подруга. Она никому не навредит, кроме него самого.
Утром его разбудил шум на кухне. Уснувший сидя в кресле, Прохоров с трудом распрямился. Потирая поясницу, он заглянул на кухню. Рассыпанная по столу заварка, свистящий чайник – Дмитрий Ильич так и не обзавелся электрическим.
– Задолбал меня этот свист, – стоя лицом к окну, Светлана Николаевна курила, сбивая пепел в единственный цветочный горшок с геранью. Прохоров молча выключил газ. Свист прекратился. – Чай сделай.
– Где сигареты взяла?
– Заначка осталась с давних времен.
– Не кури, я не выношу дыма, ты же знаешь. – Достав чашки, Дмитрий Ильич взял коробку с чаем.
– А я тебя не выношу, но я же молчу.
– Вот уже и сказала… Чай готов.