В Риге наверняка не догадывались, что настроение в лагере самого Фридриха уже также было далеко не победным. Фридрих с Паткулем явно не рассчитали с порохом и ядрами для осадной артиллерии. Все это заканчивалось куда как быстрее, чем хотелось бы обоим воякам. Заканчивался и провиант, который приходилось добывать путем банального мародерства. К тому же дошли слухи, что Дания капитулировала и на подходе шведская армия, ведомая самим Карлом. Фридрих Сильный начинал нервничать.
Возможно, что он даже обрадовался, когда под белым флагом в составе очередной делегации парламентеров пришли голландские и английские торговцы, которые волей судьбы угодили на эту ненужную им войну. Они предложили захватчикам 100 000 ефимков за снятие осады. И Фридрих, поломавшись для вида, с радостью в душе принял условия рижан. 8 сентября осаду Риги сняли, осадный лагерь сожгли, перевели войска на левый берег и оставили их там под начальством фельдмаршала Штейнау.
В то же время Август разослал в разные стороны мелкие конные отряды для реквизиции и конфискации у местного населения скота. Один из отрядов подступил к Кокенгаузену, находившемуся недалеко от Риги вверх по Двине. Гарнизон Кокенгаузена, состоящий всего из двух сотен солдат под командованием майора Гейне, принужден был сдать крепость, получив право выхода из нее.
Сюда, в Кокенгаузен, Август перевел и главную квартиру своих саксонцев, желая быть ближе к армии Петра. От царя он ожидал прибытия вспомогательного корпуса, для развития действий в Лифляндии. Петр ему обещал помощь, и весьма внушительную помощь — людей у Петра всегда было много, и он их, похоже, не жалел. Но Петр с подкреплением не спешил, он направил свою армию к Нарве, убеждая Августа идти к нему на соединение к Дерпту или к Печорам, к которым соберутся все московские войска…
Ну, а Кароль спешно отправился со своей хоругвью в Вильно. Его жутко беспокоили вести о вновь обострившемся конфликте Огинских и Сапег. Два года назад дело уже дошло-таки до боевых столкновений и пролилась кровь. Событие это потрясло не только литвинскую шляхту, но и жмайтских крестьян, наблюдавших разгром Огинских под Юрборком… В ответ на поражение Огинских возникла новая конфедерация, которую возглавил шляхтич Михал Котел. Его союзниками выступили Вишневецкие со своим частным войском…
Глава 7
Хатняя и заграничная бойка
В октябре Кароль Станислав прибыл в Вильну. Несмотря на то, что после освобождения города от московитских захватчиков прошло уже сорок лет, следы суровых годин и пожаров все еще не исчезли из старой столицы Великого Княжества Литовского, Русского и Жмайтского. И пусть вновь озарилась прежним жизненным огнем и шармом Вильня, кое где на окраинах города еще стояли заброшенные или полуразрушенные дома, заросшие кустарником и чертополохом… Портило лицо старой Вильны и то, что после пожаров и разрухи последней оккупации каждый, кто выжил как мог строился по своему собственному соображению, без всякой инженерной мысли. Некоторые улицы представляли из себя ряды грязных, курных изб, нагроможденных как попало, без всякого правильного планирования. Однако Большая улица, Замковая и Бискупская имели достаточно живописный благоустроенный вид. Но из городских предместий лишь Антоколь, вследствие красивого местоположения, выглядел так же опрятно, как и до войны. Остальные же оставляли чувство недоделанной работы.