Он был такой радостный и довольный, а на меня напал ступор. В голове тупо крутились, не желая уходить, всего две мысли. Теперь его надо будет оживлять, а как? И что будет, когда оживим? Придется для начала всем доказать, что это он собственной персоной. Потом начнется официальное расследование, а это страшная нервотрепка. Потом будут выгонять Ригодона и ставить Гиаллена на место… Я сидела на полу среди бутылок, припасов, тазиков с водой, грязных тряпок и чистых полотенец, и не могла пошевелиться. Затем вдруг сбросила оцепенение и развила бурную деятельность.
Для начала вытащила все бутылки и рассмотрела, как тело помещается в ларе. Оказалось, в нем не три отделения, а два с половиной. То, где хранятся ингредиенты для лаборатории, отделено полностью, а два других сообщаются. Перегородка идет не до самого низа. Так как я в чужие винные запасы никогда не лазила, то и понятия об этом не имела. Тот, кто размещал здесь Гиалена, просунул его ноги под перегородкой и уложил тело на дно плашмя, а бутылками прикрыл сверху. Не удивлюсь, если раньше они стояли где-то в другом месте: стазис для хранения вина не нужен. Я слегка протерла потеки варенья на прозрачном лице, затем сбегала ко входу и принесла свой старый плащ. Если и пропадет, не жалко. Укрыла им тело архимага и навалила сверху все, что там раньше лежало. Спрятала. Дух зудел над ухом:
— Видишь, как я просчитался? Заклинание и амулет делают невидимым человека со всем, что на нем надето или лежит в карманах. Эликсир действует только на плоть.
— Да не оправдывайся, у тебя здорово получилось.
— Знаю, — подтвердил он гордо, — Но есть над чем работать.
Это он о чем? Что в ящик его запихали голого? Да какая разница, главное что нашелся. Завтра надо будет рассказать Юсу.
До глубокой ночи я суетилась. Варенье оказалось на редкость липким и въедивым, никак не хотело отмываться, а на уже отмытых предметах вдруг возникали лиловые пятна с характерным запахом. Это что, тоже магия? Чья, хотелось бы мне знать? Наконец около трех я волевым решением прекратила это безобразие и ушла спать. В жизни теперь ежевику в рот не возьму!
Хотела сказать, что утро прошло как обычно, но это было бы враньем. Моя находка так и стояла перед глазами, не хотела отпускать, превратив меня в феноменальную растяпу. Задумавшись, я внезапно замирала в самый неподходящий момент. Результат не замедлил сказаться. За время до работы я столько начудила, что хватило бы на несколько лет. Облилась чаем, уронила тарелку с бутербродами, сожгла омлет, надела мантию задом наперед. Надо было остановиться и задуматься: а стоит ли в таком состоянии вообще идти в лабораторию? Но мои мысли все были рядом с невидимым телом. Так что ничто меня не удержало от дальнейшего, даже то, что я ничего нового из тетради Гиаллена не срисовала.