Уилл обернулся. Сесилию он не видел, но знал, что она где-то рядом и с ней все хорошо. Джем был весь в крови и грязи. Тесса склонилась над Татьяной, хлопая ее по щекам. Волосы и одежда обеих девушек были забрызганы кровью демона.
Тесса подняла бледное лицо и встретилась взглядом с Уиллом. На мгновение сад исчез, и он оказался в безмолвном пространстве. Ему хотелось подбежать к Тессе, обнять, защитить…
Но это было дело Джема.
– Татьяну нужно увести отсюда, – сказал Уилл, внимательно оглядываясь по сторонам. – Червь убьет ее, сама она не сможет защититься. И ты, Тесса…
Губы Тессы сжались в знакомую упрямую линию.
– Я вас тут не оставлю!
К ним подошла Сесилия:
– Может, чудовище убралось восвояси? Она же его дочь. Если у него… сохранились хоть какие-то родственные чувства…
– Сеси, о чем ты, ты же видела, он сожрал своего зятя, – возмутился Уилл. – Тесса, прошу тебя, если хочешь спасти Татьяне жизнь, уведи ее отсюда. Только далеко от дома не отходите – иначе, если эта тварь вернется, беды не миновать.
Тесса кивнула, обхватила Татьяну за талию и потащила ее к особняку.
– Спасибо тебе, Уилл, – прошептал Джем, и его слова вонзились в сердце тремя острыми иглами. У каждой из этих игл было свое название: Вина, Стыд и… Любовь.
К реальности его вернул отчаянный крик Сесилии. Живая изгородь разошлась в стороны, и перед Уиллом возникла смердящая темно-красная пасть. Уилл потянулся за коротким мечом, висевшим на поясе, но тут тварь отпрянула – в шею ей вонзился клинок Джема.
– Берегись! – услышал Уилл и, выхватив меч, воткнул его в основание пасти, снова нависшей над ним.
Чудовище зашипело, плюясь кровью. Уилл уже хотел перевести дух, но в эту минуту что-то обвилось вокруг его ног, не давая двигаться. Он упал на землю и обнаружил, что тонкий, кольчатый хвост червя, закручиваясь, поднимается все выше, от коленей к туловищу. Уилл стал задыхаться, перед глазами поплыли черные круги.
Шлеп. В хвост чудовища воткнулась стрела. Хватка ослабла, и Уилл откатился в сторону. По дорожке к ним бежали братья Лайтвуды. В руке Габриэля был лук, и Уилл со странным чувством удивления подумал, что юноша, чтобы спасти ему жизнь, только что стрелял в своего отца.
Чьи-то сильные руки обняли Уилла за плечи и помогли встать. Джем, его парабатай. Гигантская тварь корчилась в агонии; размахивая слепой головой, червь с корнем вырывал кустарники. В воздухе беспорядочно кружились листья, градом сыпались комья земли. Сесилия закашлялась. Уилл уже открыл рот, чтобы приказать ей бежать к дому, но, зная, что она все равно не послушается, промолчал. Ему и самому было тяжело дышать – не столько от пыли, сколько от потрясения.