– Остановитесь! Остановитесь! – Тесса бросилась к камину и схватила кочергу.
Уилл, задыхаясь, ухватил оборотня за морду и с силой оттолкнул. Булей зарычал и вдруг скатился с груди юного Эрондейла – Магнус сгреб его за шиворот и отшвырнул в сторону. Затем колдун схватил за шкирку самого Уилла и поволок из комнаты. Булей смотрел им вслед, держась за щеку, обожженную серебряным кольцом Сумеречного охотника.
– Пусти! Пусти меня! – брыкался Уилл, но Магнус держал его мертвой хваткой.
Он оттащил Уилла в тускло освещенную библиотеку и бросил на красный бархатный диван.
– Я не могу оставить Тессу наедине с Булей…
– Вряд ли ее добродетель от этого пострадает, – холодно произнес Магнус. – Булей будет вести себя хорошо.
Уилл вытер с лица кровь.
– Что смотришь? – крикнул он Магнусу. – Ты выглядишь, как Чёрч, когда ему до смерти хочется кого-то цапнуть.
– Вступить в схватку с претором волков-оборотней… – покачал головой Магнус. – Да если ты дашь его стае хоть малейший повод, она порвет тебя в клочья. Тебе что, жить надоело?
– Нет, – ответил Уилл, удивляясь самому себе.
– И почему я тебе всегда помогаю?..
– Вероятно, любишь сломанные игрушки.
Магнус подошел и взял Уилла за подбородок.
– Ты не Сидни Картон, – сказал он, – что проку жертвовать жизнью ради Джеймса Карстейрза, если он все равно умрет?
– Если я его спасаю, значит, оно того стоит…
– Что стоит? Что вообще может стоить жизни?
– То, что я потерял! – закричал Уилл. – Тесса!
Магнус отошел и сделал несколько глубоких вдохов. Со стороны казалось, что он мысленно считает до десяти.
– Я прошу прощения за слова Булей, – наконец произнес он.
– Если Джем умрет, я не смогу быть с Тессой, – тихо сказал Уилл. – Иначе получится, что я ждал его смерти, что его смерть для меня была желанной. А я не такой, у меня нет желания извлекать из его кончины выгоду. Поэтому он должен жить. – Он помолчал и добавил: – Только так жизнь обретает смысл, а в противном случае…
– Она бесполезна и состоит лишь из страданий и боли? – договорил за него Магнус. – Не думаю, что тебе станет легче, если я скажу, что на земле всегда так – добро претерпевает мучения, зло процветает и все, рано или поздно, подходит к концу.
– Мне нужно больше, – сказал Уилл. – Когда-то ты убедил меня в том, что я сам себя проклял, поверив в несуществующее проклятие. А теперь отворачиваешься от собственного творения.
– Ты неисправим, – засмеялся Магнус.
– Я это уже слышал.
Поморщившись от боли, юноша встал с дивана:
– Значит, поможешь?
– Помогу, – кивнул Магнус и снял с шеи маленький, тускло отсвечивавший красный квадратный камешек на длинной цепочке. – Вот, возьми.