Грязь на дороге за ночь подморозило, и, по сравнению со вчерашним днем, шагалось легко. Шли слаженно, ровно. Отдохнувшие за ночь кони резвились, готовые в любой момент сорваться и понестись.
Через час дорога вынырнула из леса и пошла обрывистым берегом Камы. Вода серебрилась в лучах восходящего солнца, резала глаза нестерпимым блеском. Лес отодвинулся в сторону, встав синеющей дымкой на расстоянии в три-четыре полёта стрелы, уступая место заливным лугам. Пересекли обходную дорогу вокруг болота. Впереди послышался частый перестук топоров, прерываемый редким уханьем, будто великан со всей силы колотил подошвой чудовищно громадного сапога о твёрдую землю.
Когда наконец-то почти подошли к фактории, то глаза у Волчьего хвоста по мере приближения к ней всё расширялись, пока не стали величиной с блюдца. Не далее как месяц назад на этом месте находился край болота. Теперь же здесь топорщился, точно первый зуб младенца, плотно утрамбованный, крутой холм не менее чем всемеро выше человеческого роста. Щука встревожено поглядел на изумлённоё лицо атамана и негромко присвистнул.
Перед ними, во всей своей красе, действительно предстал крепкий орешек.
На холме стоял частокол из плотно подогнанных, ошкуренных вертикальных брёвен. Верхушки были грубо отёсаны, но их острия торчали ровно и грозно, словно зубы дракона. Брёвна в лучах восходящего солнца отливали мягким молочным светом. Пронзительно и сладко пахло смолой, свежей стружкой и дёгтем – всем, чем обычно пахнет любая новая постройка из дерева.
Над главными воротами, которые были обращены в сторону леса, нависала башня с козырьком для лучников. Ещё одна башня возвышалась посредине стены, со стороны реки. Эти стены были пока еще не достроены. Они обступали холм со стороны берегов Камы и леса. В данный момент вбивались брёвна со стороны болота. И хотя было раннее утро, работа уже вовсю кипела. В заранее вырытую лунку вставляли отпиленное по размеру бревно, несколько человек, хватаясь за верёвки, поднимали на распорках тяжёлую бадью-бабу, затем резко ее отпускали. Раздавался глухой, мощный звук: «бум»! И так до тех пор, пока бревно не входило в землю на нужную глубину. Отступив на три шага внутрь крепости, вколачивалось следующее бревно, на две трети пониже первого. Затачивали, вначале грубо, вершину внешнего из них, затем в образовавшееся между ними пространство засыпали и утрамбовывали землю, поверх которой настилали толстые доски, сооружая таким образом площадку для защитников. С такой площадки будет удобно, скрываясь за частоколом, разить стрелами, метать камни, колоть копьями, рубить мечом и топором, а двойные стены, с утрамбованной между ними до состояния камня прослойкой из глины и песка, невозможно ни поджечь, ни пробить тараном, ни разбить из камнемётов.