Если гетман Хмельницкий держал Збараж в осаде целых полгода, то Верину фортецию я взял за месяц. Перед тем мы исправно занимались оральным сексом, что для Веры было в порядке вещей.
– Все вы, мужчины, одинаковы, – говорила Вера. – Вам бы только своего добиться. Пока ты не лишил меня девственности, я знаю, что ты меня не бросишь. А если лишишь и бросишь, то как я объясню все своему мужу?
– Думаешь, он будет тебя допрашивать?
– Почему бы и нет? Это его право.
– Тогда он дебил. Ты найди себе такого мужа, чтобы он не комплексовал по поводу того, что у тебя был кто-то до него.
– А разве бывают такие, что не комплексовали бы?
Я хотел ответить: «Конечно! Я такой!» – но удержался.
– Это очень больно? – спросила она, когда я наконец уговорил ее отдаться по-настоящему.
– Да нет, а если перед тем хорошенько выпить, то вообще ничего не почувствуешь.
– Обманываешь ты меня. А вот мама говорила, что это очень болезненно и кровь течет.
– Ты бы еще бабку свою спросила.
– Я спрашивала, но бабушка уже не помнит.
Через некоторое время она все же решилась.
– Может, мы попробуем чуть-чуть, хорошо? Если мне больно станет, я скажу.
Я согласился, но только обнял ее, как она спохватилась:
– А что, если пойдет кровь? Нужно что-нибудь подстелить.
– Подложи под себя книгу. Я потом буду хранить ее как реликвию.
– Издеваешься? С книжкой неудобно.
– А полиэтиленовый пакет сойдет? – спросил я, теряя терпение.
– Нет-нет, он слишком мал. Ведь неизвестно, сколько крови я потеряю.
Пришлось мне сходить на кухню, снять со стола клеенку и учтиво разостлать ее на постели.
– Ой, она такая холодная! – съежилась Вера. – И почему так колет?
– Это хлебные крошки, ничего страшного.
– А что там такое мокрое?
– Наверное, кофе.
– Что ты делаешь? Зачем ты меня переворачиваешь?
– Успокойся. Пробивать целку лучше сзади.
– Это правда? Впервые слышу.
– Доверься мне.
– Ой, мы забыли выпить.
Скрежеща зубами, я налил ей полный стакан вина, и Вера выпила его легко, как воду.
– Погоди, – сказала она, – я еще не опьянела.
Для большей уверенности я влил в нее еще один стакан. И только после этого начал проникать в святая святых. Как и следовало ожидать, опасения Веры оказались напрасными, боли она не ощутила, а крови было, словно кот наплакал.
– Признайся… я у тебя была первой целкой? – спросила Вера, скользя указательным пальцем по моей волосатой груди.
Если обесчещенная вами добродетель любопытствует, была ли она для вас первой, не разочаровывайте: все равно она не поверит. Однако же мне в моем возрасте врать не пристало, и я сказал, что первой целкой была моя жена. И Веру это вполне устроило.