Репшнура все-таки не хватило всего метра полтора и Энди привязал к нему свои джинсы, Жаль что темно и не было фотоаппарата -- я бы рассчитался с ним за прошлые насмешки. Теперь, когда радость встречи померкла и наступили боевые будни, надо было думать о том, как выбираться дальше. Вообще-то я был почти уверен, что веревки, по которым карабкались сюда японцы, до сих пор висят на месте. Вряд ли Ван или Мао такие уж хозяйственные зануды, чтобы забрать их. Но вот беда -- дальше придется спускаться без веревок, а мои друзья, конечно, хорошие люди, но плохие скалолазы. Я ничем помочь не смогу, да и репшнур для страховки не годится -- жидковат. Ну что ж, на все воля Божья,
Опасался я напрасно. Все оказалось на месте -- веревки и решимость моих друзей, без страха преодолевших нелегкий спуск. На месте оказался и мой тайник с автоматом и двумя полными рожками. Теперь надо было бы вздремнуть минут шестьсот, но, увы, труба зовет.
Глава 22.
Никогда раньше наш "Меконг" не казался мне таким красивым, хоть я и был без памяти влюблен в него. Сейчас, когда на нем хозяйничали другие люди, во мне проснулся ревнивый мавр. Видимо нервы у меня от событий последних суток сильно расшатались, так что я выпалил серьезную очередь выражений на чистейшем русском мате. Мои друзья большую часть сказанного не поняли, но смотрели на меня с уважением. Облегчив душу, надо было подумать и о наших грешных телах, которые пока торчали на суше, а наш кораблик собирался уплыть. Это уж ни в какие ворота не лезло. Я пространно и детально изложил свой план. Мои друзья отнеслись к нему понимающе, а вот у капитана Психа глаза чуть не вывалились на камни. Он еще не привык к нашему стилю работы. Псих смотрел на меня со смесью дикого страха и уважения. Мне это понравилось. Я снова был крутым. Ну, в общем, дубина дубиной. Глупой, но сильной.
Спуститься к морю было несложно, но приходилось маскироваться. Солнце еще было высоко, хотя и клонилось к закату. Так что раньше завтрашнего утра наши японско-китайские друзья вряд ли рискнут плавать по этим рифам. Оно и к лучшему -- еще посадят наш "Меконг" на камни и тогда я... тогда я... не знаю, что с ними сделаю. А пока мы ползали по речке впадающей в море, залезали под каждую корягу, заглядывали во все скопления камней, искали, где же я оставил свое сокровище. Мне стало жарко в холодной воде от мысли, что мой мешок течение могло отнести в море и тогда... Есть! Ура! Энди попробовал даже подпрыгнуть от радости, но Пачанг предусмотрительно окунул его с головой. Мы оттащили мешок вверх по речке подальше от берега.