– Я говорю лишь, что нужен наследник, – сказал Солсбери. – Вы видели королеву. Она все еще худенькая, словно тростинка. Я не говорю, что ребенок не родится, но если окажется, что она бесплодна, спустя некоторое время страна вновь погрузится в хаос. В условиях, когда эта армия Кейда угрожает даже Лондону, не помешало бы выступить с предложением кандидатуры наследника.
Трешем прислушался, наклонившись вперед. Он заметил, что за те несколько часов, которые он отсутствовал, радость среди друзей Йорка сменилась отчаянием. Они нашли козла отпущения, свалив на него вину за катастрофу во Франции, хотя король и Дерри Брюер спасли его голову от топора. Имя Брюера произносилось в этой комнате не иначе как с отвращением и злобой. Правда, ему лишь частично удалось отвести удар, нанесенный Йорком. Саффолк, могущественный сторонник короля, отправился в изгнание на пять лет. Это была победа, пусть и не полная. Разговор о наследнике зашел впервые, и Трешем внимательно слушал Йорка. Лорды Невиллы согласно кивали, потягивая грог из бокалов. Они имели свои собственные привязанности, и если старший Ричард Невилл говорил, для них всех это было давно решенным делом.
– Мы могли бы спросить присутствующего здесь Трешема, – продолжал Солсбери. – Он знает все соответствующие законы и процедуры. Что вы думаете по этому поводу, сэр Уильям? Можем мы назвать имя другого наследника до того, как у короля с королевой родится ребенок? Были такие прецеденты?
Слуга подлил Трешему грога. Тот, задумавшись, пригубил бокал.
– Разумеется, потребовался бы закон, одобренный Парламентом. Подозреваю, что голосование было бы… непростым.
– Но его принятие возможно? – нетерпеливо спросил Солсбери.
Трешем наклонил голову.
– Все возможно, милорд… при наличии достаточного числа голосов.
Присутствующие рассмеялись. Даже сидевший в центре Йорк улыбнулся. Если бы такое голосование в Парламенте состоялось, вопрос кандидатуры наследника не стоял бы. Ричард Йорк являлся потомком сына короля Эдуарда, как и Генрих. Дедом Сесилии Йорк был Джон Гонт, еще один из его сыновей. Йорки имели такие же основания претендовать на престол, что и Генрих, – и у них было шестеро детей. Трешем мысленно поправил себя, вспомнив о недавнем рождении еще одного сына. Итак, семеро детей, каждый из которых являлся потомком прославившегося своими победами короля.
– Такое предложение стало бы декларацией о намерениях, милорды, – произнес Трешем негромко, но твердо. – Цель этого предложения было бы невозможно скрыть, как невозможно было бы скрыть имена его инициаторов. Я говорю это для того, чтобы вы осознали возможные последствия, если такое голосование провалится.