– Да, кажется, в порядке… – голос у него странный, наверное, синтетический. Невозможно понять, откуда исходит звук. Это просто смешно: он вроде бы видит и говорит, но со стороны выглядит это так, будто за него все делает уродливая железная машина.
– Милый, как ты? – это Хельга. Заглядывает в объективы, улыбается. Но по глазам видно, как ей страшно.
– Я в порядке! – соврал Книжник. – Будто заново родился.
А в этом – только доля шутки. Он действительно перестал ощущать себя тем, прежним. Даже не мог вспомнить, каково это – ощущать себя обыкновенным человеком.
И страшнее всего было потерять это чувство навсегда.
– Сколько времени прошло? – спросил он.
– Часов пять возились, – отозвался Тридцать Третий. – Да ты не беспокойся – все хорошо получилось. Вроде бы…
– Выходит, у нас часа три осталось?
– Где-то так. А потому не будем тратить времени на разговоры.
Тридцать Третий приблизился – и тут же скрылся из виду, склонившись куда-то к корпусу. Двигать головой пока не получалось, и Книжник видел лишь то, что само попадало в поле зрения. Снова появившись в координатной сетке, кио сказал:
– Сейчас я включу сопряжение. Самое главное – не делай резких движений! Не пытайся пойти или развернуться на месте. Просто постой и почувствуй новое тело. Готов? Поехали!
Тело словно пронзило током. Из встроенных динамиков вырвался стон.
Книжник не знал, какое именно тело испытало боль – новое ли, механическое, или тот жалкий биологический комок, что сжался сейчас, притянутый грубыми веревками и полускрытый стальным корпусом. Он опустил голову – и вздрогнул всем корпусом, потрясенный жутким зрелищем. Там, внизу, распятый на железном торсе, висел он сам. Точнее – его тело, сросшееся нервными окончаниями с электронной начинкой робота. Тело было непо-движным – все сигналы от головного и спинного мозга уходили в блок управления и распределялись между частями механического тела. Умом это можно было понять, но ощущения безбожно лгали, мучая необъяснимыми фантомными болями во всех частях тела.
Семинарист вдруг ощутил, как нестерпимо чешется голова. Понимание того, что он не может просто почесать голову, заставило его зарычать от бессильной ярости. Он посмотрел на правую ладонь – вместо нее теперь была мощная железная клешня. Яростно сжал кулак – так, что тревожно взвыли сервоприводы.
– Осторожнее! – предупредил Тридцать Третий. – Не повреди собственное тело! Я частично прикрыл его металлом, но…
Болтовня этого человека вдруг вызвала у Книжника приступ раздражения. Он крутанул головой и грохнул «кулаком о кулак». Три-Три отступил на шаг, Зигфрид невольно потянулся за мечом, а Хельга тут же бросилась к весту и повисла у него на руке, не давая вытащить оружие.