— В казармах состоится празднование, — заявил он всем присутствующим. — Сегодня гвардия восторжествовала.
Маккензи сдвинул шляпу, чтобы скрыть в тени лицо, преисполненное отвращения из-за столь наглого присвоения чужих заслуг.
— Фон Клатка, — объявил Йорга. — Выбери полдюжины «теплых» женщин из этой толпы и препроводи их в наши казармы.
— Есть, сэр, — ответил вампир.
Пленницы плакали и молились. Фон Клатка устроил целое представление, злобно рассматривая каждую из заключенных, отвергая одну за чрезмерный вес и возраст, другую за худобу и жилистость. Он подозвал Костаки, но тот притворился, что не расслышал.
Йорга и Хентцау ушли, хлопая плащами. Генерал подражал в одежде принцу-консорту, однако был слишком полным, чтобы носить ее с достоинством.
— Он напоминает мне сэра Чарльза Уоррена, — сказал Маккензи. — Ходит напыщенный, сплевывает приказы и даже не представляет, каково это — находиться на острие событий.
— Генерал — глупец. Впрочем, обычно таковы все, кто выше чина капитана.
Полицейский захихикал:
— Как и все, кто выше должности инспектора.
— Не могу не согласиться с вами.
Фон Клатка сделал выбор, и надзиратель помог ему вытащить девушек — вампир указал на самых молодых — из фургона. Те сбились вместе, дрожа. Их одежды не подходили для прохладной ночи.
— Из них получатся прекрасные жирные мученицы, — сказал фон Клатка, ущипнув ближайшую за щеку.
Тюремщик вынул наручники с цепями и принялся сковывать избранных вместе. Вампир шлепнул одну по заду и захохотал, словно веселый дьявол. Девушка упала на колени и взмолилась об избавлении. Фон Клатка склонился и засунул свой красный язык ей в ухо. Та отреагировала с комичным отвращением, и капитан чуть ли не задергался в судорогах от смеха.
— Вы, сэр, — сказала одна из женщин Маккензи, — вы же «теплый», помогите, спасите нас…
Инспектору явно стало не по себе. Он отвернулся, снова скрыв лицо в тени.
— Я приношу свои извинения, — сказал Костаки. — Это дикость. Эззо, доставь женщин в бараки. Я присоединюсь к тебе позже.
Фон Клатка отдал честь и утащил девушек за собой, напевая пастушью песню, пока вел стадо прочь. Гвардейцы располагались близ дворца.
— Вас не должны просить о защите в подобных ситуациях, — сказал Костаки полицейскому.
— Никого не должны.
— Возможно, нет.
Фургоны, громыхая, уехали, развозя пленников по лондонским тюрьмам. Капитан предположил, что большинство из них закончат жизнь на колах в Тайберне или станут трудиться в Чертовом Рве.
Он остался с Маккензи наедине.
— Вы должны стать одним из нас, шотландец.
— Неестественным созданием?