— Костаки, — спросил Вардалек, — проклятье, что значит это вторжение?
Он по-прежнему извилисто двигался, его тело нависало над мальчиком змеиными кольцами. Постель по бокам графа усеивала чешуя, от которой радугой отражался свет.
— Капитан, — сказал Горча, встав рядом с тяжелым мушкетом в руках, — что нам следует сделать?
— Убирайтесь вон, глупцы! — закричал Вардалек.
Костаки принял решение:
— Исключений не будет.
Граф ахнул и уставился на него. Он поднялся с истощенного юноши и запахнул стеганый халат, позвоночник его сокращался по мере того, как тело венгра обретало обычную форму. Его лицо быстро принимало человеческий облик. Изящным движением Вардалек водрузил золотой парик на липкий от пота череп.
— Костаки, мы оба…
Капитан отвернулся от своего товарища, приказывая:
— Выведите его наружу к остальным.
На улице фон Клатка широко раскрыл глаза, увидев, кого ведут на кол.
Капитан взглянул на небо. На своей гористой родине он привык к ярким точкам звезд. Здесь же свет газовых фонарей, туман и тяжелые дождевые облака лишали его взгляда тысяч глаз ночи.
Горче и сержанту приходилось крепко держать графа. Костаки и фон Клатка стояли рядом с пленником. Тот улыбался, но в глазах его виднелся страх. Он все понимал. Его долгая жизнь подошла к концу. Больше для графа Вардалека не будет юношей, похожих на газелей.
— Нам придется это сделать, — объяснил Костаки. — Вардалек, ты знаешь принца Дракулу. Если мы тебя пощадим, то сами пойдем на кол.
— Друзья, но это же абсурдно!
Фон Клатка переминался с ноги на ногу, словно «теплый» дурак. Он хотел вмешаться, но понимал — капитан прав. Принц гордился тем, что известен суровостью и справедливостью. Его собственное войско должно было соблюдать закон строже остальных.
— Да что с того, с пары мальчишек? — сказал Вардалек.
— Сэр, всесильный господин…
Костаки поднял руку. Гвардеец схватил Орландо и приказал тому замолчать.
— Мне очень жаль, — объяснил капитан.
Вардалек пожал плечами, пытаясь сохранить лицо. Костаки знал этого вампира почти три века. Ему и прежде не особо нравился высокомерный венгр, но он уважал его за храбрость и упрямство. Тяга Вардалека к мальчикам никогда не казалось ему стоящей суеты, но у принца Дракулы были странные предубеждения.
— Одну вещь ты должен знать, — сказал граф. — Эта старая сука, та, прошлой ночью, тварь Дьёдонне… мои дела с ней еще не завершены. Я предпринял шаги, чтобы сравнять счет.
— Я этого ожидал.
— Я поручил уничтожить ее.
Костаки кивнул. Того требовала честь.
— Всесильный господин, — заныл Орландо, — теперь, когда я поспособствовал установлению справедливости принца-консорта, могу ли я…