Когда она, наконец, оторвалась от созерцания, то увидела, что Шейла изучала ее лицо, а не золото и камни. Несколько мгновений они просто смотрели друг на друга, а затем Шейла отвернулась.
* * *
На выходе из лайнера в Майами, Габи пришло в голову, что это походит на перемещение в машине времени, поскольку она испытала почти такое же потрясение, когда сошла с трапа самолета в Южной Америке. «Потребуется некоторое время, — подумала она, чтобы заново приучить себя к благам цивилизации после стольких месяцев, проведенных в джунглях».
Она надеялась, что испытает облегчение, когда вернется домой, но вместо этого чувствовала странную отрешенность и печаль.
После приземления Габи пришлось дожидаться, пока наземные службы аэропорта выгрузят контейнер, с которым она прибыла. Ее охватило чувство нереальности происходящего, как будто она сопровождала в последний путь никак не меньше, а президента какой-нибудь державы. Полдюжины представителей южноамериканской страны, где был обнаружен древний город, приземлились незадолго до нее. Прибыло большинство сотрудников музея, и даже некоторые местные политики. На них напирали фотографы, которых едва удерживали два сотрудника службы безопасности аэропорта и два офицера полиции округа Дейд.
Оказавшись под таким пристальным вниманием со стороны представителей прессы, Габи почувствовала себя, по меньшей мере, неуютно. Она никогда не стремилась к публичности, даже когда работала с полицией и идентифицировала трупы людей, убитых двадцать или тридцать лет назад.
Слишком безучастная, чтобы разволновалась так, как предполагала. Она не совсем понимала, чем вызвано ее депрессивно-апатичное состояние. Чувством утраты? Нелепо, но она никак не могла отмахнуться от этого чувства.
Однако Габи была рада вернуться домой, особенно после того, как закончилась изнурительная таможенная волокита и контейнер увезли в музей. Там уже все готово к открытию саркофага и изучению содержимого, но она приступит к работе только завтра утром. В ее распоряжении целый вечер, чтобы отдохнуть и подготовить себя к завтрашнему исследованию.
Квартира показалась ей чужой, лишенной знакомого комфорта и чувства безопасности. Габи стояла в центре гостиной и не могла понять, почему она всегда считала свою квартиру уютной. Оформленная с ультрасовременным шиком, сейчас она показалась стерильной.
Хотя, что она знала о домашнем уюте?
Было ужасно осознать, что ее дом выглядел так же скучно, как приют для девочек, где она выросла… и даже немного хуже. Вместо того чтобы смотреться чистой и светлой: выбеленные стены, бледный бежевый ковер, белая драпировка, хромированные стеклянные столы и шкафы — холодная и безликая.