– Разберись с полонянником! – И поехал навстречу новому противнику.
– Назовись! – крикнул он еще издали по-хузарски.
Всадник хузарского, похоже, не знал. Зато неплохо говорил по-словенски:
– Ты ведь варяг, рус?
– Варяг, – ответил Богуслав.
– Это очень хорошо! – обрадовался булгарский поединщик. – Очень хорошо, что сегодня я убью варяга!
– Это трудное дело, – заметил Славка.
– Это дело чести! – сообщил противник. – Варяги убили мою родню!
– А тебя почему не убили? – Славка заинтересовался. С дракой можно и повременить. А конь у воя хорош! Мелковат немного, но Халиф отцовский тоже мелковат, а мчит как птица.
– Не твое дело! – последовал ответ. – Главное, что теперь я убью тебя, варяг! И еще много варягов! Воистину рука Аллаха направила меня, когда я пришел служить эмиру булгарскому!
Он так откровенно радовался, что Славке даже стало его немного жаль. Но потерять такого коня, как под этим ненавистником варягов, – еще жальче. Да и доспех на вороге добрый. Надо бы его как-то так свалить, чтоб зерцало бронное не попортить.
– Ты так и не назвался, – заметил Богуслав.
– Друзья зовут меня Габдулла из Шемахи!
– А враги? – осведомился Славка.
– Враги никак меня не зовут! Мертвые не разговаривают! – и засмеялся радостно. Пошутил, значит.
– Вот так и отец его бился, – сказал воеводе Устаху воевода хузарский Машег. – Помнишь?
– Так, да не так, – проворчал Устах.
Легкая победа Богуслава его не впечатлила.
А вот второй противник насторожил изрядно. В первую очередь потому, что у него не было щита. Конник без щита – это как нурман без брони. Наверняка берсерк или ульфхеднар…
– Отец его тогда жизнь нашу спасал, а Славка одной лишь славы ищет.
– Так и надо! – убежденно произнес Машег. – Себя в его годы вспомни, Усташе! Иль ты другим был?
– Я-то как раз был другим. А вот ты – в точности! «Я – лучший воин во всем Диком Поле!» – передразнил он друга.
– Правильно говорил! – заявил Машег. – Глянь на меня, старый ворчун! Где враги мои, а? Кто дымом истаял, кто червей кормит! А я живой! – Машег ухмыльнулся: ровные белые зубы сверкнули на темном, задубевшем от солнца и ветров лице. Блеснули и пропали. Усмешка ушла.
– Однако и ты прав, друже. Этот супротивник не чета прежнему. И он не булгарин, это точно.
– Согласен, – кивнул Устах. – Посадка другая.
– Рожа другая!
Устах прищурился, но остротой зрения ему с Машегом было не сравниться. Полочанин видел лишь смутное пятно под сверкающим краем шлема.
– Что-то ты не очень похож на шемахинца, – заметил Славка.
Вражий поединщик враз помрачнел, рявкнул: «Берегись!» – и коршуном налетел на Славку: сабля – в деснице (вмиг выхватил), копье – в шуйце…