— Ловко Викмонд провел всех за нос. Вот какой хитрый! А теперь у нас, сеньор Лутатини, начнутся приключения.
В это время трелью залилась дудка, а вслед за нею громко раздался голос первого штурмана:
— Спасательные шлюпки спустить!
Лутатини, обрадовавшись, бросился на помощь к своим товарищам.
На «Орионе», словно во время пожара, поднялась суматоха, послышались выкрики людей, топот ног.
В каких-нибудь три минуты обе шлюпки очутились на воде. Их спешно начали нагружать съестными припасами. Хотя на каждой шлюпке всегда находилось по два анкера с водою, на шлюпку № 2 успели прибавить еще один бочонок. Провизией и питьевой водой ведал Прелат. На обязанности штурманов лежало запастись морскими картами, секстантами, хронометрами и другими необходимыми предметами, без чего трудно обойтись в океане. Потом каждый стремился хоть что-нибудь ухватить из своих пожитков. Вещи разрозненно и беспорядочно бросали с борта и в ту и в другую шлюпку — после разберутся в них. Несколько матросов кинулись в капитанские владения в надежде поживиться более ценным добром. Но там уже хозяйничал стюард. Раздавались крики, короткая свалка. Чернокожий выскочил из салона с кровью на лице. Люди, напоминая безумцев, шарахались по палубе взад и вперед, потные, разгоряченные, с лихорадочными глазами.
А с субмарины уже сигнализировали:
«Отваливайте».
Раньше тронулась в путь спасательная шлюпка № 2. На нее уселось человек пятнадцать команды и трое из администрации — два младших механика и второй штурман. На носу, как чугунное изваяние, возвышался чернокожий стюард. К нему прилип во всем белом Прелат.
Начали усаживаться на шлюпку № 1.
В это время поваренок Луиджи вздумал проявить геройство. Он захватил в камбузе топор и побежал на корму. Под ударами обуха клетка с оставшимися гусями разлетелась. Из трех пленников он пару успел выбросить за борт, и они, гогоча, поплыли прочь от судна, а один гусь остался на палубе. Поваренку некогда было с ним возиться. Он быстро спустился в твиндек, чтобы освободить еще одного пленника — китайца. Ничего не стоило сбить висячий замок, Луиджи действовал решительно и, распахнув дверь, крикнул:
— Скорее выходи, Чин-Ха.
В нос ударило таким отвратительным смрадом, что замутилась голова.
И перед ним в полумраке сипло застонав, предстало скорее страшное видение, чем человек. Луиджи, уронив топор, на мгновение замер, а затем, пронзительно взвизгнув, промчался наверх.
Люди на шлюпке № 1 были уже все в сборе. Сайменс приказал отваливать. Гребцы разобрали весла, но тут кто-то спохватился: