— Тогда придется целую неделю плыть.
— А разве выдержим мы неделю при такой жаре?
Из всех людей, находившихся на шлюпке № 1, только один человек был совершенно спокоен — это штурман Сайменс. Его поблекшее лицо с потускневшими глазами не выражало ни горя, ни радости, ни досады, ни восторга. Представляя управлять рулем третьему штурману или боцману, он сам сидел без дела, сложив руки на коленях, и только по временам бросал взгляд на шлюпочный компас — верно ли держат курс. Белый костюм предохранял его от жары. В полдень он вытащил из-под сиденья кормы хронометр в футляре из красного дерева, секстант и книги с таблицами. В отличие от других штурманов ему ничего не стоило вовремя и правильно взять высоту солнца, чтобы потом, сделав нужные вычисления, определить, на какой широте и на какой долготе в данный момент находится шлюпка. Лицо его на короткое время ожило, но скоро оно опять потускнело, как только все свои приборы и книги он убрал на место. Нахлобучив фуражку с большим козырьком поглубже на голову, он принял более удобную позу на корме и долго оставался так почти без движения, равнодушно поглядывая на онемевший океан и на своих подчиненных. Его как будто ничто не интересовало. Такое безразличие ко всему вызывало у матросов смешанное чувство: и раздражало их и в то же время успокаивало.
Сайменс допустил одну ошибку, но и это не вывело его из душевного равновесия — кто не ошибается? В обоих бочонках, находившихся на шлюпке, содержалось сто двадцать литров пресной воды. При других условиях этого хватило бы почти на целую неделю. Но тут люди усиленно работали, сгорая от тропической жары и обильно истекая потом. Он не запрещал им утолять жажду, надеясь через день или, самое большое, через два встретиться с каким-нибудь судном. У него не было никаких сомнений на скорую помощь, так как шлюпка находилась на бойком пути. Но он не учел и не мог учесть одного: за последние дни немецкие субмарины в этих водах устроили настоящий погром кораблям и остановили почти все движение. Так или иначе, но через сутки с небольшим, несмотря на бережное отношение к воде самих матросов, один бочонок оказался опорожненным. Принялись за второй. Тогда только Сайменс распорядился:
— Воду надо экономить. Выдавать на каждого по одному литру в день. — Не глядя на боцмана, он добавил — Боцман, поручаю вам следить за водою.
— Есть! — быстро ответил тот.
Достаточно было сделать такое распоряжение, как сразу у всех появилась жажда. Но каждый сознавал, что предпринятые меры были правильны. Только ниже опустились головы, насупились брови.