Рори наморщила нос.
— Значит, ты позволишь ей остаться в твоих покоях?
Грэм нахмурился.
— Это не твое дело. Однако не вижу причин выпроваживать ее, по крайней мере до тех пор, пока она не обживется у нас. Кто знает, какие причины заставили ее сбежать из собственной комнаты. Пока я хочу, чтобы ей было спокойно. Если пребывание в моей комнате этому поможет, я согласен потерпеть несколько дней.
Рори послала Тигу лукавую улыбку.
— Я выиграла.
Тиг помрачнел и рассерженно посмотрел на Грэма.
— Что значит «выиграла»? — требовательно спросил Грэм.
— Тиг поспорил, что утром ты выкинешь Эвелин из своих покоев. А я знала, что нет, — с хитринкой объяснила Рори.
Грэм окинул обоих сердитым взглядом.
— Я рад, что дал вам повод развлечься.
— Что посеешь, то и пожнешь, — буркнул Тиг.
— Не твое дело, — ледяным тоном отрезал Грэм.
Тиг раздраженно поднялся из-за стола.
— Я буду на площадке. У нас тренировка — спарринг. Захочешь присоединиться — пожалуйста.
Грэм решил, что первую же схватку проведет с Тигом. Надо преподать ему урок почтения к старшим.
Эвелин проснулась и в первый момент не могла сообразить, где находится. Она не у себя в комнате и не в своей постели. И запахи незнакомые. Прошло несколько мгновений, прежде чем Эвелин стряхнула с себя остатки сна и вспомнила, что она теперь замужем и лежит в постели мужа в его комнате, куда она вселилась без позволения.
Но ведь муж не стал будить ее, чтобы выдворить отсюда, значит, возможно, он совсем не рассердился.
Правда состояла в том, что в комнате, куда он ее поселил, Эвелин чувствовала себя ужасно одинокой и заброшенной. Конечно, Грэм — враг ее клана, но к ней проявил доброту и оказался единственным из Монтгомери, кто вел себя с ней хотя бы чуть-чуть любезно.
Тут она нахмурилась. Это не совсем верно. Рори помогла ей, правда, Эвелин не знала, чем именно руководствовалась сестра Грэма. Когда она согласилась помочь Эвелин, ее глаза странно блестели.
Эвелин отбросила одеяло и тотчас задрожала от холодного сквозняка, но, повернувшись, ощутила теплую волну от камина и увидела, что там полыхает огонь.
Судя по невысоким языкам пламени, огонь развели совсем недавно. Наверное, Грэм приказал кому-нибудь затопить камин, чтобы она не мерзла, когда встанет.
Человек, который может быть таким внимательным к дочери врага, не должен быть негодяем, ведь так?
Все, что она до сей поры видела, подсказывало, что ей нечего опасаться Грэма Монтгомери. Этот союз был ему не по душе, но кто станет винить его за это? Пока он не был с ней ни груб, ни жесток.
Никогда раньше ей не приходило в голову, что человек из враждебного клана может быть благороден и справедлив, но, похоже, Грэму суждено изменить это мнение.