И была вознаграждена зрелищем задергавшегося на скуле мускула. Да, он хочет ее, но твердо настроен не позволить ничего ни себе, ни ей. Отбросив остатки осторожности, она привстала на цыпочки и прижалась губами к этому месту. Кожа его была мягкой и чуточку шершавой, со слабым привкусом мыла и соли. Хелен положила ладонь ему на грудь для равновесия и почувствовала, как сердце его пропустило удар. Но потом вновь забилось твердо и сердито.
Он отстранил ее от себя, весь будто скрученный в тугой узел от гнева.
– Я знаю, что ты собираешься делать, но ничего у тебя не выйдет. Я не передумаю.
Хелен воззрилась на него, не понимая, почему между нею и прошлым он выбирает прошлое и воспоминания о друге. Глаза защипало от обиды. Как легко он вытащил себя из пропасти, когда она все еще падает!
– Неужели это было бы так ужасно?
На один миг его маска соскользнула, и она увидела тоскливое желание, которое, как в зеркале, отражало ее чувства.
– Есть кое-что, чего ты не знаешь, – хрипло выдавил он.
– Так расскажи мне.
Он удержал ее взгляд, и какое-то странное выражение промелькнуло у него на лице. Вина? Стыд? Но потом маска вернулась на место, и он помрачнел.
– Не имеет значения. Это ничего не изменит. Я не могу это сделать.
Словно стальная завеса окружила его, и Хелен поняла, что бесполезно спорить, но не могла хотя бы не попытаться.
– Не можешь или не хочешь? – Он ничего не ответил, но сожаление в его взгляде сделало только еще больнее. Ей хотелось заколотить по его груди и заставить объясниться. – Однако ты не испытывал никаких затруднений, когда думал, что это кто-то другой?
Он отвернулся от обвинения в ее взгляде.
– Я не обязан ничего тебе объяснять, Хелен. Я могу спать, с кем пожелаю.
Она отшатнулась, будто он ударил ее. Сокрушающая правда этих слов в его взгляде потрясла ее своей окончательностью. Он ничего ей не должен. Единственная связь между ними существует в ее сердце.
Стоя прямо перед ним, она вынудила его посмотреть на нее еще один раз.
– Кроме меня.
Он встретился с ней взглядом.
– Кроме тебя.
Магнус резко развернулся и ушел.
Хелен отпустила его, удержавшись от желания пойти следом. Ну почему он так упрям? Почему так упорно пытается заставить ее сдаться?
Глаза ее расширились. Это действительно так? Он хотел, чтоб она сдалась? Оставила его окончательно? Может, он испытывает ее, чтоб посмотреть, не так ли она слаба и непостоянна, как раньше?
Хелен выпрямилась, стряхнув охватившее ее уныние. Она не сдастся. Она будет бороться за него столько, сколько потребуется. Если с соблазнением ничего не вышло, она достанет его другими способами. Она ведь тоже может быть упрямой.