Он молча разглядывал меня, плотно сдвинув брови над зелеными с болотным оттенком глазами.
— По крайней мере, скажите мне свое полное имя.
— Зачем?
— Чтобы я на всю жизнь запомнил человека, который не был сражен моим обаянием или тем, что я таковым считаю и чем на самом деле не располагаю.
Уже давно висевший в воздухе дождь внезапно решил пролиться на этот мир. Этот дождь в начале июля был необыкновенно желанным, прекрасным и умиротворяющим. Я подняла лицо к небу, улыбаясь каплям, ласково разбивающимся о мою кожу. Влага была врагом моих волос, которые в считанные минуты неминуемо должны были превратиться в неуправляемую курчавую копну, но я все равно наслаждалась прохладными прикосновениями дождя.
Опустив голову, я увидела на горизонте, за спиной Джека, приближающуюся громаду автобуса. Он двигался в интересующем меня направлении, и если я хотела спасти остаток выходного, то обязана была в него попасть.
— Нет, я вам не скажу своего полного имени, — покачала я головой. — Я знаю, вы забросите его в Гугл — просто потому, что не сможете с собой совладать. А потом вам придется позвонить по тому номеру, который вы там обнаружите. Опять-таки потому, что вы не сможете с собой совладать. Поверьте, так будет лучше. — Говоря все это, я шарила в сумке, ища билет на автобус. Наконец обнаружив его между книгой, которую я читала, и зонтиком, я выудила билет. — Еще раз прощайте.
Не дожидаясь ответа, я обошла его и бросилась бежать по скользкому от дождя асфальту к автобусной остановке.
— Либби! — позвал он.
Я остановилась и обернулась, отбрасывая с лица пряди мокрых черных волос.
— Что?
Он улыбнулся и покачал головой.
— Ничего. Мы еще увидимся.
Я пожала плечами.
— Все может быть.
Я развернулась и припустила за автобусом, в итоге едва успев в него вскочить.
Джек как будто прирос к месту. Когда автобус проезжал мимо, он помахал мне рукой.
Я слабо улыбнулась в ответ и устремила взгляд вперед, сосредоточившись на дороге, уводящей меня прочь от этого места.
— Кровяное давление продолжает падать. У нее сильная тахикардия.
Почему у меня перед глазами мелькает только часть моей жизни? Как насчет всего остального? Оно что, не в счет?
— Надо закачать в нее еще физраствора.
Неужели в моей жизни нет больше ничего, кроме Джека?
— Пульс не прощупывается!
Июль 2008
— Скажи-ка, Либби Рабвена, — обратилась ко мне Палома, когда я вернулась в благословенный покой служебного помещения, окончив мучительную процедуру по восковой эпиляции зоны бикини, — ты от нас что-то скрываешь?
Меня все еще трясло, и я очень надеялась, что только что пережитый кошмар не настигнет меня в сновидениях, но слова Паломы заставили меня замереть на месте. Она была моим боссом, менеджером эксклюзивного салона красоты «Си Пур» для тех, кто любит ощущение чистоты как внутри, так и снаружи.