Немцы дежурили по двое – ракетчик и пулеметчик. Рационально, как и многое у практичной немецкой нации.
Когда ракеты взлетают, хуже всего разведчикам. Тела отбрасывают тени, пулеметчики же патронов не жалели, обстреливая любой подозрительный предмет, а то и просто вели беспокоящий огонь по нашим позициям.
С нашей стороны не стреляли, экономя патроны.
Оба устроились в стрелковой ячейке. Было тесно, но Иваном вдруг овладело чувство внутреннего спокойствия. Угодить в ячейку может только минометная мина, пули и снаряды мимо пролетят.
Постепенно обоих сморил сон.
К утру Иван проснулся от холода – над полем висел густой туман.
В окопах и ячейках зашевелились, поднялись, стали разминать затекшие руки и ноги.
– Пожевать бы сейчас да закурить, – мечтательно произнес Фролов. – Небось вас, летчиков, до отвала кормят.
– Я бы так не сказал, – хмыкнул Иван.
– Две недели назад, еще до немецкого наступления, у нас в тылу подбитый немецкий самолет сел. Большой, экипаж несколько человек. Так у них шоколад был, в плитках. Представляешь?
– Думаешь, у нас так же?
– Я в авиации не служил, не знаю, – уклончиво ответил солдат.
– Водичка есть? Пить хочется.
– Это можно.
Солдат отстегнул с ремня фляжку и протянул Ивану. Тот выпил почти всю. Сутки уже, как он не ел и не пил, и только вот сейчас утолил жажду.
По траншее пронеслось:
– Фролов с летчиком к командиру!
Они пошли.
Вошли в уже знакомую землянку.
– Из полка звонили, сказали вести летчика в штаб. Фролов, забирай его документы, пистолет и веди.
– Есть!
По короткому ходу сообщения они направились в тыл. Когда ход закончился, встали во весь рост – в чистом поле.
– Туман, если только случайная пуля, – пояснил Фролов.
До штаба полка добирались километра полтора-два – штаб располагался в нескольких избах небольшой деревушки.
– Летун, ты постой здесь, а я узнаю.
Фролов ушел. Иван остался один и уселся на кусок бревна. Ушел бы сейчас в свой полк, пешком, да документов нет. Иван знал, что в прифронтовой полосе на дорогах стоят заставы НКВД, милиции, а еще – заградотряды. Без документов далеко не уйдешь, и потому он терпеливо ждал.
Вернулся Фролов.
– Сказали – к особисту тебя вести. Третья изба отсюда.
Они подошли к избе. Фролов вошел, а Иван остался на крыльце. Потом позвали и его.
– Повтори все, что только рассказал, – сказал сидевший за столом лейтенант. В углу рта его была зажата папироса, а в комнате накурено.
– Летуна наши бойцы притащили с «нейтралки» – они за оружием и боеприпасами лазили ночью. Вот, товарища старшего сержанта обнаружили. В нашу сторону полз, при нем пулемет ручной был. И форма на нем немецкая. А под ней – наша.