– Что ж, – согласился Александр. – Могу лишь надеяться, что офицеры военной прокуратуры держат свое слово! – Он пожал вспотевшую узкую ладонь военюриста.
– И на прощание, – снова обратился капитан к Александру. – Сообщаю, что вам необходимо выполнить еще одну формальность. Хотя для вас это уже не формальность, а вынужденная необходимость, – запутался в трех соснах Андрей Павлович. – Вот вам направление в Джелалабадский военный госпиталь. – Он протянул какой-то заполненную бумажку с печатью и подписью. – Вам предстоит пройти углубленное медицинское обследование и, если возникнет потребность, – квалифицированное лечение!
– Благодарю, – грустно проговорил Хантер, запихивая бумажки вместе с удостоверением киномеханика в полевую сумку. – Очевидно, госпиталь мне все же придется посетить…
– Конечно-конечно! – согласился капитан, собирая свои бланки.
Александр молча наблюдал, докуривая последнюю сигарету, с ужасом понимая – за время разборов с военной прокуратурой, он (со слабой помощью со стороны слепой Фемиды) выкурил три пачки!.. В конце военюрист вновь удивил Александра.
– Скажите, Александр Николаевич, – как-то по-детски, заливаясь краской в лице, спросил он старшего лейтенанта. – А вообще, как оно… в бою… бывает?..
– То есть? – не въехал Хантер. – Вы о чем, Андрей Павлович?
– Вообще – страшно? – спросил капитан, глядя в упор в контуженные глаза. – Особенно там, под землей? – Он показал пальцем в доски пола кунга.
– Конечно, страшно, – не стал выделываться старлей. – Иногда даже очень, особенно – сначала. Потом мозг работает на автоматическом режиме, на подкорке, а тело лишь выполняет команды…
– Выходит – нет абсолютно бесстрашных людей? – как-то с облегчением выдохнул капитан Серебряков.
– Почему не бывает? – пошутил Петренко. – Бывает. Идиоты, наркоманы обдолбанные, например. Продолжить?
– Благодарю вас, – пожал вторично военюрист Сашкину руку. – А то я несколько раз попадал под обстрелы, и так страшно! Думал, что я какой-либо один такой… трус… – стыдливо признался он.
– Страх, – вспомнил Александр чье-то выражение, – точнее, чувство самосохранения, свойственно любому живому организму, но дело в том – как быстро человек может его преодолеть!
– Я горжусь, – расплылся в улыбке капитан юстиции, – что в моей следовательской практике встретился такой подследственный! Недавно мне пришлось вести одно очень неприятное уголовное дело по вашим коллегам – десантникам. Десантную роту разоружили на так называемой «договорной» территории такие же самые «договорные» бандформирования. Командир сдал все оружие, имевшееся в наличии, личный состав подразделения был, если можно так выразиться, интернирован басмачами, впоследствии – передан советскому командованию, избитый и деморализованный…