Вот уж кого Сашенька никак не ожидала увидеть ранним утром на дорожках сада!
– Здравствуйте, мадмуазель Александра! Могу ли я сказать вам, что вы так же очаровательны, как это утро?
– Благодарю вас, господин Ларин, извините мое удивление. Я никак не ожидала встретить вас здесь и сейчас…
– О, мадмуазель, я надеюсь это не намек, что я не к месту и не ко времени? – Ларин молитвенно сложил руки и скорчил забавную гримасу, умоляюще глядя на Сашеньку. Она засмеялась и протянула ему руку:
– Нет, конечно. И все же, что вас привело?
– Я надеялся застать Дмитрия, – ответил он, целуя ее пальцы. – Хотел просить его захватить несколько писем. Но опоздал, к сожалению. Впрочем, радость от встречи с вами, гораздо больше моего сожаления.
Сашенька, слегка озадаченная этим комплиментом, слабо улыбнулась и ничего не ответила. Роман решительно пошел в наступление. С очаровательным нахальством, непрерывно болтая, он проводил девушку обратно в дом, незаметно сам себя пригласил позавтракать, осыпал ворохом любезностей совершенно растерянную этим натиском тетушку Магдалену, рассмешил до слез всегда питавшую к нему некоторую слабость Юлию Казимировну, при этом успевая улыбаться и нежно заглядывать в глаза Сашеньке.
«Боже! – думала девушка, забившись в уголок дивана, – он похож на того волнистого попугайчика, которого подарили на день рождения Анастасии. Трещит как минимум за четверых, и как только у него голова не болит?»
Лев московского света был неутомим и неиссякаем. Только после полудня графиня сумела выставить его, да и то с огромным трудом. Удаляясь, Ларин сообщил дамам, что завтра с утра он, к сожалению, уже обещал поехать с Евгением Пороховым осматривать какие-то отдаленные посевы («Просо или жито? Право же, я не запомнил, как он это называл»), но после обеда, ничто не удержит его, и он непременно заедет засвидетельствовать свое уважение.
Оставшись наконец одни, дамы дружно вздохнули.
– Признаюсь, мне всегда нравился этот шалопай, но в больших дозах он довольно утомителен. – Юлия Казимировна откинулась на спинку кресла и вытянула ноги.
– Скажи лучше – невыносим, – сухо поправила ее тетушка Магдалена. – Сашенька, дитя мое, он что, ухаживает за тобой?
– Я не поняла. – девушка жалобно посмотрела на опекуншу. – Он все время говорит и вертится, говорит и вертится… Меня немного укачало.
– Ой, девочки, Роман ухаживает за любым существом женского пола, независимо от возраста и внешнего вида, – объяснила графиня. – У него это происходит рефлекторно, сознание в этом не участвует.
– Да? Извини, но он что-то не произвел на меня впечатление человека, находящегося в глубоком обмороке. И глазки он строил не тебе и не мне, а Сашеньке, – ядовито заметила ее сестра.