— А что вы хотите о нем слышать? То, что он умер? Так это не очень свежая новость.
— Я в курсе. Меня больше интересует его семья. Жена и пропавшая дочь.
— Старая история, — хмыкнул Даниэль и покачал головой. — Ты что, не знаешь эту старую майсу за пропавшую группу?
— Хорош уже отвечать вопросом на вопрос! Давай ближе к теме.
— Давай, но я бы сказал, что вы… Карим Шайя… имеете странные вопросы.
— Что-то не так?
— Нет, все в пределах нормы. У тебя вечно шило в одном месте. Что именно интересует?
— Все, что ты знаешь и помнишь…
Дело в том, что Даниэль Либерзон не всегда работал в Виго. Лет семь назад он служил в Порто-Франко. Работал начальником охраны у одного типа, который делал бизнес на всем, что связано с грузоперевозками. Так бы, наверное, и доработал до пенсии, но нарвался на одного чиновника, который сказал какую-то грубость. Я даже не знаю, какую именно. Что-то связанное со Второй мировой войной и евреями. Предки Либерзона жили в Одессе и прелести «культурной» немецкой нации испытали на своей шкуре. Дэни, ни разу не подумав, двинул чинуше в зубы. В общем — чиновник был избит до полусмерти. В своем собственном кабинете. Дело, конечно, замяли, но Либерзону пришлось примерить форму простого охранника и убраться из Порто-Франко.
— Ее звали Синтия. Синтия О'Рейли. Девка немного взбалмошная, но не дура. — Он пожал плечами и задумчиво посмотрел в окно. — Что еще… Не скажу, что она была из этой золотой молодежи, которой полно на Базах, но и тихоней не назовешь. При таком «упитанном» папе детки позволяют чуточку больше, чем положено в их возрасте.
— Что-нибудь противозаконное было?
— Ой, Карим! Я тебя умоляю… Где ты видел законы в Новом мире? Не стреляй по людям из окна спальни — и никто тебе слова не скажет! Тем более если твой папа — на минуточку — один из руководителей центральной Базы! Девочка жила весело, но края видела четко, и ничего страшного за ней не замечали. Разве что…
— Что? — насторожился я.
— Говорят, что была слаба на передок и парней меняла как перчатки.
— Хм…
— Учти! — Он поднял указательный палец. — Так говорили, но я не слышал, чтобы кто-то имел счастье подержать за ней свечку! Ты же знаешь за наших людей, Карим! Эти мерзавцы врут и не краснеют!
— Это ты прав.
— А я про что! Девочка любила веселую жизнь и разбавляла скуку Нового мира, как могла.
— Вот уж никогда бы не подумал, что здешнюю жизнь можно назвать скучной.
— Тебе и в глухой саванне весело, — ухмыльнулся Либерзон, — особенно если попадется несколько шлемазлов, которых можно пристрелить со всем удовольствием.