И он, пассажир, скандалит в очереди, ждет машину, не считаясь со временем. Страдает в томном ожидании поскорее занять такси. И вот занял! Занял и помчался, обгоняя ветер, медленные и тягучие трамваи. И тогда пассажиру становится удивительно хорошо, очень хорошо. Особенно тому, кто любит форс. Он сидит спесиво на мягком сидении в позе номенклатурного работника и уже не замечает своих недавних сограждан, вминающих асфальт каблуками, хотя задние места в его такси совсем свободны. Кривая настроения такого пассажира в эти минуты пикой взмывает вверх и сердце его радостно трепещет от удовлетворения своим я. И только взглянув на счетчик, кривая его настроения несколько приспускается. А счетчик, этот бойкий работник, недавно введенный в обиход автослужбы накручивает себе свое, положенное по тарифу и щелкает время от времени, переводя копейки в рубли. И вот возвышавшийся пассажир прибывает к месту своей поездки. С важным видом приоткрывает дверцу автомобиля и небрежно смотрит на цифровое лицо счетчика. И тут, этот маленький неутомимый аппаратик беспристрастно сдергивает с пассажира радушное настроение, как опытный скорняк сдергивает с кролика шкурку. А тут еще водитель попадется такой, не спешит сдачу дать. И пассажир уже не пассажир, он сразу становится самим собой, а ни каким-то там важным лицом и топает не совсем весело, как все смертные, к своему дому.
Но Фуртунатов Валерьян Ананьевич к подобной категории пассажиров не относился. Выйдя с вокзала и дождавшись своей очереди к такси, он почему-то нагнулся к окну машины и скромно спросил:
— Свободно? — несмотря на свою ревнивую натуру мавра, он всегда был чрезмерно вежлив и обходителен с окружающими.
Получив утвердительный ответ, Фуртунатов отворил дверцу и в этот момент его помятая шляпчонка чуть было не взвилась бумерангом от резкого порыва ветра. Успев приплюснуть шляпчонку рукой, отчего головной убор уже никак не походил на шляпу, Валерьян Ананьевич влез в машину.
Рассекая ночь фарами «форд» помчался к бульвару «Юных молодоженов», куда указал пассажир.
То ли от ночного осеннего ветра, то ли от ожидаемой волнующей встречи с женой Мирой, Фуртунатова лихорадило. И несмотря на то, что в машине было тепло, пришлось стиснуть челюсти, чтобы пресечь на корню предательскую дробь зубов.
— Здесь, здесь и остановите. Вот это окно видите? — указал Валерьян Ананьевич на темное угловое окно дома.
— На первом этаже, что ли?
— Аг-га, это моя квартира, жена и не догадывается, что я примчал. Чтобы вы не волновались, чемодан пусть тут побудет. Понимаете, без гроша доехал, такая командировка, такая…