Развеселив своих компаньонов, Остап читал вслух дальше:
«… Но как для нас не удивительно, Сан Саныч решительно отверг её притязания на супружество. Удивительно потому, вспомните, капитан, как он переживал, когда она оставила его, как запил из-за этого. А сейчас, говорит, видеть эту «Дездемону» не желаю. Значит, живя со мной, она и мне чайник вешала своей неверностью, подлая. Но тут, как мы понимаем с Федором Николаевичем, есть и вторая причина. Почему с Федором Николаевичем, друзья? Потому что это письмо мы пишем только вдвоем, без Мурмураки. А вторая причина, решили сообщить без его ведома, у него завелась другая женщина. Серьезная такая, обходительная, умасливает его всячески, отчего и пить он уже, думаем, разучился. Но всё это хорошо, всё правильно, если бы его бывшая Мира (так зовут первую жену Сан Саныча) не начала копать под его благополучие, а значит и под нашу рыболовецкую артель. Начала интересоваться нашим патентом, катером, домом вашим. Хорошо, что она никаких прав не имеет на квартиру Сан Саныча, она оттуда выписана в свое время, когда ушла от него, а ордер на Мурмураки Сан Саныча был оформлен. Так что в этом деле, он имел её ввиду. А вот по нашим успешным рыбопромысловым делам она начала творить нам одно беспокойство. Это письмо пишем у Федора Николаевича, чтобы не знал пока об этом Савва. До свидания. Крепко жмем вам руки, ваши Ф. Прихода, И. Кутейников».
— А вы говорите, помните, почему это я не собираюсь еще жениться? Командор? — сказал Балаганов, когда Остап закончил коллективное чтение мариупольского письма.
— Не правы, Шура, не правы, я говорил, что женитьба есть цепи, для вольного орла, обязанности, дети пойдут, мол. Но мы с вами еще не в летах, а вот вы, Адам Казимирович, — взглянул он на молчащего старшего компаньона.
— Как вы смотрите на женитьбу?
— Как смотрю, братцы… — помолчал несколько усач.
— Да так, Остап Ибрагимович, и Шура… Если откровенно, то могу сказать, что я уже испытал такое, братцы, — застенчиво отвел глаза в сторону он.
— Были женаты? — удивленно стремился заглянуть в глаза Козлевича Бендер.
— Испытали? Были семейным? — придвинулся с другой стороны к своему учителю по автоделу Балаганов.
— Был. А когда меня нелегкая дернула нарушить уголовный кодекс и сесть на пару годов, то, естественно, жена вышла за другого.
— Вот вам и верность, камрады. Что же не могла подождать вас после отсидки? — осужденно отметил Бендер.
Балаганов расчесал пятерней свои кудри и заявил:
— Нет, все эти случаи говорят мне, если по справедливости, Шура, не спеши заводить семью. Нет, пока нет, друзья.