— Очень сочувствую парню, — сказала я. — Чего вы от меня хотите, Маша?
Девушка недоуменно поморгала белыми ресницами:
— Неужели непонятно? Прекратите его обижать! Мы так хорошо жили, пока вас не было! Все было тихо, гладко…
И горничная разрыдалась. Я поднялась с пуфика.
— Понимаете, Маша, я вижу, что вы неравнодушны к Глебу. Я не могу вам обещать ничего. Ваш любимый выбрал для себя профессию охранника. Это значит, что он готов к тем неудобствам, которые к ней прилагаются. От Глеба во многом зависит безопасность обитателей этого дома. И вас, кстати, тоже. Так что ему придется немного подтянуться. И… Хотите совет? Не надо защищать мужчину, которого вы любите. Получается, что он полный слабак и не может сам за себя постоять. Если бы Глеб узнал о нашем разговоре, ему бы это не понравилось, верно?
Маша кивнула, глядя на меня совершенно овечьими глазами. Надо же, защищает своего любимого, словно тигрица… Как меняет людей любовь!
— Ну вот и хорошо. Не плачьте. Мы никому не скажем об этом разговоре, ладно? И все будет в порядке. А сейчас мне пора.
И я покинула тихое место под лимонным деревом.
Ну что за дом такой! У каждого обитателя — свои тайны. Я уже являюсь обладателем компромата на бедного Степаныча (занимается своими делами в рабочее время), на Макара (крутит роман с какой-то бабой под носом у Катерины), Альберта (получает за просто так питомник, стоимость которого весьма высока)…
Кстати, куда подевалась Надежда? Повариха отправилась навестить Степаныча рано утром, сварив овсянку на завтрак. Сейчас время обеда, а ее еще нет!
Я наконец-то вошла в столовую. Близнецы уже ушли, за столом одиноко сидела госпожа Гольцова.
— Ну где же вы, Женя! Все давно остыло, — сказала Катерина. На столе стояла коробка из-под пиццы. Я вытаращила глаза. Катерина слегка покраснела: — Извините, Надя еще не вернулась… А я совершенно не умею готовить. Вот, пришлось пиццу заказать. Дети ее любят… Ну куда же запропастилась Надя?!
— Думаю, пора позвонить и выяснить это, — сказал я, откусывая остывшую пиццу. Когда я голодна, то плохо соображаю. И хотя я могу долгое время обходиться без еды, стараюсь питаться нормально, когда есть возможность.
Гольцова отправилась за телефоном.
Я уже допивала едва теплый чай, когда Катерина вернулась.
— Ну что?
— Мобильный Нади выключен. Ничего не понимаю! — Гольцова выглядела растерянной.
— Ну, позвоните Степанычу, — предложила я. — Она ведь должна была с ним увидеться, верно?
Катерина набрала номер шофера и зачем-то протянула трубку мне. Я вытерла рот салфеткой и взяла телефон.