— Конечно, я все расскажу.
И надолго замолчала. До чего же цепко эта женщина держится за свои тайны! Куда там бульдогам… Теряя терпение, я спросила:
— Это ведь алмазы там, на песочных часах? Это все из-за них, да?
Катерина кивнула.
— Они принадлежали вашему отцу? А теперь кто-то хочет их получить? Откуда у него алмазы, Катя?
— Он вывез их из-за границы в восемьдесят шестом году.
— В каких странах служил ваш отец?
— В основном в тех, которые принято называть странами третьего мира. Кампучия, Лаос… Последние годы своей дипломатической службы он провел в Мозамбике. Наша страна — тогда еще СССР — была очень заинтересована в том, чтобы эти страны зависели от нашей супердержавы и не попали в зону влияния США. Вы не удивляйтесь, Женя, что я разбираюсь в таких необычных вещах, но отец, выйдя на пенсию, часто мне рассказывал о своей службе…
Из рассказа Катерины я уяснила следующее. В 1970 году Иван Константинович Гольцов был молодым дипломатом, находящимся на пике карьерного роста. Начинал он, как водится, со стран социалистического лагеря, хорошо зарекомендовал себя и получил шанс попасть в капстрану — золотая мечта всех советских функционеров.
Гольцову сказочно повезло — его направили третьим помощником атташе не куда нибудь, а в Париж. Там Иван Константинович пристрастился к французской кухне и французским бульдогам — его совершенно очаровали эти умные и дружелюбные собаки.
И все бы хорошо… Но Гольцов, молодой и в ту пору неженатый, допустил классическую ошибку, которая стоила карьеры, а то и головы многим мужчинам, начиная с Марка Антония, так неосторожно попавшего под влияние Клеопатры. Гольцов влюбился.
Причем не в сотрудницу посольства — товарища по партии, а в иностранку. Да не в работницу обувной фабрики, а в певицу. И не в начинающую, а в знаменитую. В свое время имя этой певицы гремело наравне с Далидой и Мирей Матье. Певица была пышногрудой, зеленоглазой и рыжеволосой, и ей было приятно внимание молодого дипломата. На условности ей, как истинной француженке и роковой женщине, было плевать.
Конечно, долго продолжаться это не могло. Гольцов встречался с певицей тайком, дарил цветы и пел русские романсы, но жизнь в посольстве была устроена примерно так же, как в коммунальной квартире — всем было прекрасно известно, что у кого в кастрюле и под одеялом. Однажды ночью, направляясь на свидание, Иван Константинович был схвачен на улице двумя неизвестными в штатском. После укола в плечо Гольцов потерял сознание, а пришел в себя уже в Москве. Его вывезли самолетом под предлогом того, что молодой дипломат внезапно заболел и нуждается в срочном лечении на родине.