По-моему, следователь нес полную чушь, хотя кто знает, какие у них сейчас порядки? Но мне казалось, что он преследует одну-единственную цель — поскорее избавиться от этих двух бабок.
— Витя! — тихо, но многозначительно произнес следователь.
— Пойдемте, дамы! — исключительно вежливо обратился к старушкам Витя.
С большим трудом, но их все-таки удалось выдворить из кабинета. Следователь и Николай выдохнули воздух.
— Вот скажите мне, — посмотрел на нас с Петром Аркадьевичем следователь, — почему в каждом доме, даже элитном, у нас в стране обязательно найдется вот такая Пелагея Васильевна, которая все про всех знает и вытянет из тебя все жилы, чтобы получить новую информацию?
— И у Пелагеи Васильевны обязательно найдется еще пара подружек, вместе с которыми она перемывает кости всем жильцам, — добавил Николай.
— А где еще одна подружка? — спросил Бергман.
— К счастью для нас, в поликлинике. Она талон к какому-то специалисту за два месяца брала и между посещением управления и посещением этого специалиста выбрала последний вариант. Не исключаю, что еще осчастливит нас своим визитом без приглашения. Вероятно, в сопровождении подруг.
— Но ведь такие старушенции для вас — первые помощницы, — заметила я.
— В разумных пределах, — ответил Николай.
— Часто они мешают работе, лезут, куда не просили, и еще кляузы пишут, — вздохнул следователь. — А мы потом отписываемся.
— Но они узнали людей на записи? — уточнила я.
— Узнать-то узнали — в смысле они всех видели раньше, но фамилий не знают.
— По крайней мере вы сможете отсечь жильцов, — заметил Петр Аркадьевич.
— Да уж, — покачал головой следователь. — Мы получили развернутые характеристики всех, кому не посчастливилось вчера вечером возвращаться домой. На каждого можно заводить уголовное дело. А если брать в расчет мораль и нравственность, то всех точно нужно изолировать от общества.
— Чтобы не растлевали окружающий мир, — добавил Николай, потом вдруг взглянул на продюсера. — Кстати, вы в курсе вчерашних обещаний вашего подопечного?
— Вы Юрку имеете в виду?
— Ну а кого же еще. Он обещал петь перед следующим боем Амбардамяна.
— Где?! Когда? — взвыл Петр Аркадьевич.
— Мы предполагали, что вы не в курсе, — хмыкнул следователь. — Кстати, вчера Юра опять пел под открытым небом.
— Он же ее вроде бы разлюбил, — вспомнила я.
— На этот раз он пел ради мужчины.
— Не может такого быть! — Петр Аркадьевич схватился за голову. — Он всегда был только по бабам.
— Юрий Твердохлебов спасал из застенков своего друга Саркиса Амбардамяна, — сообщили нам сотрудники органов, с трудом сдерживая смех, потом рассказали о событиях прошлой ночи, которую мы провели за беседой в квартире Бергмана.