«Глазеть!» — сказала Адриенна. Пусть так, если нет другого. Но моя дорогая тетка-сестра прекрасно понимала, что, если я начну глазеть, меня уже не остановишь. Конечно, она права, простое разглядывание даже кокоток, подъезжавших к кафе в роскошных экипажах, обдающих нас запахом духов, шуршащих шелками своих подолов и прятавших лица за полями огромных шляп, привело к желанию изменить что-то и в себе.
Удивительно, но я никогда, ни тогда, ни позже, не считала этих совершенно безвкусно одетых и дурно пахнущих (разве можно считать хорошим убийственный запах целой клумбы цветов?) женщин ничтожествами. Размеры их шляп были немыслимыми, часто шире собственных плеч, платья украшены огромными турнюрами, на всем обилие искусственных цветов и модного тогда жемчуга. И все же они казались мне великолепными.
Мы переехали в крошечную, обставленную убогой мебелью комнатку вдвоем. Нет, не так, сначала переехала я, а потом ко мне присоединилась Адриенна. Конечно, наше жилье располагалось не в центре города, мы поселились на улочке Пон-Гинге, где сильно пахло сыростью от реки, а сама улица в дождь превращалась в грязное месиво, зато самостоятельно! Простая возможность хотя бы вечером жить своей жизнью, не зависеть от времени ужина хозяев, не отходить ко сну в положенный час быстро сказалась и на нас. Бывало, мы не ужинали вовсе, бывало, сидели едва не до рассвета, чтобы успеть выполнить какую-то срочную работу заказчицы, но в остальном стали свободны! Это может оценить только тот, кто много лет жил под ежеминутным надзором.
Я упивалась этой свободой, а Адриенна… она просто вынуждена радоваться со мной. В нашей паре ведущей всегда была я, а моя тетушка-сестра повторяла. Даже позже, когда Адриенна уже пошла своей дорогой, все равно прислушивалась ко мне.
Помню наш первый поход в «Гран-кафе». Скопив работой по вечерам немного денег, я храбро заявила, что пора погулять. Конечно, Адриенна ужаснулась:
— Габриэль, что будет, если нас увидят родственники?!
— Кто? Кто из наших родственников ходит в «Гран-кафе»?
Конечно, не ходили, мало того, не подозревали, что это такое. Главное, чего мы боялись — что у нас не хватит денег, чтобы расплатиться за заказ, а потому взяли с собой все содержимое кошелька. Адриенна тихо стонала от мысли, что мы потратим и останемся без средств на целую неделю:
— Габриэль, на что мы будем есть?
Я махнула рукой:
— Будем голодать!
Едва ли такое бодрое заявление добавило несчастной Адриенне спокойствия. Она не получила никакого удовольствия от чая, который мы выпили в кафе. В Обазине не было принято чаепитие, у тетушки Жюлии тоже, я же впервые увидела, как богачи пьют чай, когда ездила к одной из заказчиц в замок.